двери. – Какой я тебе комиссар?
– Ты не мне камыссар. Ты вообще камыссар – вон у тебя на пузе звезда, – голос принадлежал, оказалось, тщедушному, но гибкому на вид кавказцу лет двадцати пяти природно черноволосому с короткой стрижкой спортсмена.
Вячеслав догадался: его брюки плотно поддерживал поясной ремень отца образца военной формы тридцатых годов с пряжкой виде звезды.
– Ну, пусть буду я «камыссар». Дальше что?
– А ты меня не передразнивай, комиссар, – вдруг утратил кавказский акцент черноволосый. – Я знаю, что ты не комиссар. Тебя как зовут?
– Вячеславом меня зовут. А ты кто такой?
– Я Рэзо… Так ты, Вячеслав, не комиссар. Ты – дурак, – белым кукурузным початком зубов смотрел прямо в глаза Вячу Рэзо.
«Ты смотри – нарывается парнишша», – слегка удивился Вячеслав. Слегка потому, что уже наслышан был о беспредельной агрессивности «сынов гор».
– Ну что тебе сказать, дорогой… Сам ты дурак в тройном размере. Не оригинально, но факт, – готовясь вскочить на ноги, парировал Вяч.
– Да ты не абижайся, гэнацвалэ, – вновь решил восстановить специфический акцент кавказец, обаятельно блеснув зубами. – Я про пословицу русскую: «умный в гору нэ пайдёт – умный гору абойдёт». Ты гору не абошёл – значит ты не умный, а дурак. На меня нэ абижайся – на пословицу свою абидься.
– Слушай, знаток русских пословиц, тебе чего? – подал голос «Пол-туриста», не отрывая затылка от рюкзака. – Видишь, люди отдыхают. Гулял бы ты отсюда.
– Мне ничего… Только вопрос к Вячеславу: не продашь свой ножичек? Очень он у тебя красывий.
Вяч глянул на пояс. Этот ножик куплен в Риге. Сувенир. Крохотное толстое лезвие из так себе стали на чёрной рукояточке. Довольно тупое. В кожаных ножнах. Вот они, пожалуй, красивыми и были, тиснёные с простеньким орнаментом. Главным привлекающим достоинством ножика была цепочка, которой Вячеслав соединил ножны с рукояткой, и значок, приколотый к ножнам. Болтался сувенир на поясе для интриги и украшения. Заинтриговал кавказца.
– Нет. Не продам. Это мой амулет – удачу в походах приносит.
– Ты его, значит, носишь, а он тебе удачу прыносит… Да, если амулэт – продавать нэльзя, – согласно покивал кавказец, коротко призадумался. – Тогда давай мэняться. Что ты хочешь взамен?
– Послушай, Рэзо, я вообще не готов ни к продаже, ни к обмену… Разве что кинжал кавказский национальный…
– А вот это у нас не получится. У нас кинжалы родовые – от рода к роду по наследству. Их тоже нельзя ни продать, ни менять… А вот это тебе не надо? – кавказец согнул указательный палец крючком и словно поманил им.
«Это что за намёк такой» – подумал хмуро Вяч.
– Не понял, – сказал вслух.
– Какой ты непонятливый, товарищ камыссар. Ну – вот это, – забросил руку за спину кавказец и выбросил её оттуда с… пистолетом Макарова в кулаке. – Я