Великим Ледником! Я, к сожалению, не помню, когда последнее оледенение закончилось. Как-то не думал, что это знание мне когда-нибудь понадобится, – высказал своё предположение Логинов.
– Я тебе скажу, штурман, когда, – вступил в разговор Иванцов, – Последний ледниковый период закончился двенадцать тысяч лет назад. Плюс-минус пара тысяч лет туда-сюда. Повторюсь – двенадцать тысяч лет назад. А длился он примерно сто тысяч лет! Ты не ослышался – именно, что сто тысяч. И ты, как штурман, вроде бы должен знать, что за это время рисунок созвездий должен существенно измениться30! А мы полчаса назад видели точь-в-точь родимые созвездия: Большую Медведицу и Малую, Кассиопею… Такими, какими привыкли видеть их с детства. Ну, разве что, если только не в самый конец ледникового периода мы попали. Но уверяю тебя, штурман, что и тогда бы я заметил отличия рисунка созвездий от привычного. У меня, знаешь ли, как у лётчика-истребителя… бывшего, – тут у Иванцова на миг несколько скривилось лицо, – очень хорошая зрительная память. И глазомер. Так что не в прошлом мы. А в самом что ни на есть настоящем. Так что я поддерживаю предположение Младшóго. Мы в какой-то параллельной Вселенной. Только Земля здесь какая-то странная. Безлюдная очень. Вот этого я понять не могу.
– Полностью поддерживаю мнение товарища лейтенанта, – Чайка снова повысил Левшакова в звании, – и соображения товарища капитана. Я тоже знаю об изменении формы созвездий за тысячи лет. Даже рисунок Большой Медведицы, какой он был пятьдесят тысяч лет назад, каким его астрономы вычислили, запомнил, когда случайно на эту информацию в сети наткнулся. И, кстати, когда мы на звёзды смотрели, его вспомнил и примерил к тому, что видел. Так, вот, совсем увиденное на него не похоже. Вполне современный рисунок наблюдался. Не в прошлом мы. Тогда, получается, что не временной, а пространственный скачок мы совершили. И я имею в виду не перемещение из высоких широт ближе к средним, а переход в другую Вселенную. И мне, как практичному человеку, более интересно, есть здесь люди или нет. Первое несёт в себе самые разнообразные риски, а второе – вовсе печально.
– А Вы, Екатерина Алексеевна, что думаете по этому поводу? – спросил молчавшую до того Державину Берг.
– А? Что? Извините, задумалась, – сначала растерялась капитан медслужбы, но, быстро сообразив, о чём её спрашивают, ответила, – Меня во всём, что с нами случилось, более всего интересуют практические вопросы. Есть здесь люди или нет? Много их или мало? Каков уровень их развития? Что нам делать, чтобы их найти? Как ужиться с ними? И сможем ли мы когда-нибудь вернуться обратно? Очень хотелось бы… А то, в прошлом мы или в параллельном мире каком, мне кажется делом второстепенным. Хотя лично я не могу выбрать ни тот, ни другой вариант. А Вы сами, что думаете, Александр Владимирович?
– Мне более близка точка зрения Левшакова. Но и у гипотезы Логинова есть свои резоны. Но, в целом, Вы, Екатерина Алексеевна правы. Правы, в смысле тех вопросов, что лично Вас интересуют больше всего. Это и для нас всех, пожалуй, самые главные вопросы. Но,