напоминавшей Аю-Даг. На вершине темнел хорошо различимый на фоне неба контур могучей приземистой башни. Это и был Чабан-Кермен – Пастушья Крепость, руины сгинувшей много веков назад генуэзской твердыни. До цели было еще далеко, но Николай сразу почувствовал себя бодрее.
Дорога пошла на спуск, прежде пустынные места теперь стали наполняться людьми. Серый пляж, несмотря на вечернее время, был оккупирован шумными компаниями, орало радио, а чуть дальше на морском берегу стояли ряды палаток, между которыми пристроились «жигулята», «москвичи» и даже пара военных грузовиков. Где-то через километр Келюс увидел справа от дороги въезд, перекрытый небольшим шлагбаумом. Рядом торчали щиты с многословными правилами поселения и проживания в этом приморском кемпинге, а чуть дальше небольшое окошко в сарайчике под вывеской «Буфет» обещало прохожим всевозможные блага. Николай свернул туда, бегло осмотрелся и достал бумажник. Лунин и сам был поклонником красного портвейна «Массандра», к тому же вовремя вспомнил, что начальник археологического отряда, куда он направлялся, был, если верить Валерию, страстным борцом с зеленым змием. Погрузив в рюкзак две бутылки с заманчиво смотревшимися черно-красными этикетками, Келюс решил, что полностью готов ко всем неожиданностям.
Еще через пару километров дорога внезапно вильнула вправо, прочь от морского берега. Где-то здесь и должен был находиться лагерь. От поворота в сторону горы вело несколько тропинок, Келюс вначале немного растерялся, но затем вспомнил, что в лагере должен быть грузовик и пошел по самой широкой. Чуть в стороне он заметил поднимавшийся над зарослями дымок. Лунин взглянул на часы: было время ужина, и археологи, очевидно, как раз собирались садиться за стол.
Впрочем, с дороги он все-таки сбился, забредя куда-то в камыши, затем долго выбирался вновь на нужную тропу и в конце концов, решив передохнуть, присел у обочины и закурил. Кругом было тихо, только со стороны кемпинга доносилась музыка. Внезапно где-то рядом, в зарослях сухого камыша, что-то зашуршало, и Келюс увидел прямо перед собой большого серого пса. Собака стояла в нескольких шагах, молча, не двигаясь, и взгляд ее был настолько выразителен, что Николай поневоле потянулся к рюкзаку, где был спрятан браунинг. Пес поглядел на Лунина, покачал узкой чуткой мордой и отбежал чуть в сторону. Келюс оглянулся и понял, что его серый спутник здесь не один – целая стая серых, похожих как две капли воды собак, выстроилась вдоль камышей, не сводя с него глаз. Николай не спеша встал, забросил рюкзак за плечи и поглядел псу прямо в глаза:
– Ну что? Ты настоящий или просто сволочь в шкуре?
Он знал, что собаки чутко реагируют на интонацию, поэтому старался говорить самым дружественным тоном. Но пес внезапно ощерился, зарычал, и вдруг давняя рана на локте заныла глухой болью.
– Ждете? – понял Лунин. – Эх, воина Фроата на вас нет! Как это он вашего брата, а?
Вспомнив, как Фрол одним движением гонял четвероногих оборотней, он усмехнулся и