но…
– По хозяйственной части… – подхватил Лунин, заваривая кофе.
– Ага, – ничуть не обиделся Мик. – Мы уже сформировали три танковые бригады. Кстати, в первом бою я был в головной машине… Может, мне все же поехать с вами? Правда, у меня сейчас как раз намечается одно дельце…
– Не надо. С Ольгой я уж сам… Правда, не знаю куда нам потом деваться. Может, в Самару, к Валерию?
– Если что, звоните мне, – предложил Мик, глотая горячий кофе с такой жадностью, что Николай даже испугался за сохранность подполковничьего здоровья. – Я назову вам телефон, только не записывайте…
Лунин невольно усмехнулся – это тоже ему что-то напомнило.
– Звоните вечером, – продолжал Плотников, расправившись с кофе и закуривая «Кэмел». – Впрочем, утром тоже можно звонить, меня не будет, но мне передадут.
Он несколько раз повторил телефонный номер, а Лунин по давней привычке мысленно разделил его на несколько исторических дат. Так запоминалось не в пример легче.
– Ладно, если что, позвоню. Слушай, а Ольгу ты сможешь спрятать? Ну, скажем, если меня прикончат.
– Прекратите! – возмутился Мик. – Что значит прикончат? И думать не хочу!
– Да очень просто прикончат, – пожал плечами Лунин. – Как Михаила Модестовича, как Фроата, как многих других. Так все-таки?..
– Понимаете, Келюс, – Плотников замялся. – Может, отправить ее на дачу к Киселеву?
– Этого мало. Лидка-то их не интересует. Пока во всяком случае. А вот Ольга… Ты же сам переправлял ее сюда!
– Да, – кивнул Мик. – Причем не особо удачно, на что вы мне сразу и указали. Но взять ее туда я не могу. Ей там нельзя появляться! Она не просто вне закона, понимаете? Она… Ее там уже нет.
– Кажется, понимаю, – Лунин затянулся сигаретой, и никотиновый дым показался в эту секунду особенно горьким. – Понимаю, Мик. Она вне закона… Ее нет всюду – и у вас, и у нас, и в этой, бином, Утопийской Советской Социалистической…
– Где? – удивился Плотников, но Келюс не стал ничего объяснять. Разговор затих, и вскоре Мик попрощался, обещав заехать вечером, после девяти. Лунин еще некоторое время курил, задумчиво поглядывая на зеленые кроны под окном, а потом решительным движением затушил окурок в пепельнице и направился к телефону.
Номер, который ему было велено набирать только в крайнем случае, долго не отвечал. Николай думал уже положить трубку, как на другом конце провода что-то затрещало, словно там включили глушитель, и он услыхал голос Генерала.
– Это Келюс, – начал Николай. – Мне…
– Ты один? – перебил тот. Лунин успел произнести лишь нечто вроде «ага», как голос в трубке вновь прервал его.
– Никуда не выходи, сейчас за тобой подъедут. И никуда больше не звони, ясно?
– Ясно, – вздохнул Келюс, но в трубке уже гудел отбой.
Ждал он недолго. Вскоре в дверь позвонили, и на пороге появился старший лейтенант Алексей, на этот раз в штатском.
– Привет, Николай, – быстро проговорил он. – Собирайся, отец тебя ждет…
Николай молча