тебе лет, девочка? – осведомился он.
– Добро пожаловать во Фрайарсгейт, дядя, – приветствовала Розамунда, приседая в элегантном реверансе. – Через несколько недель мне исполнится тринадцать.
И, сопровождая слова грациозным взмахом руки, пригласила:
– Зайдите в зал, я велю принести чего-нибудь освежающего.
Она повернулась и пошла вперед, указывая дорогу. Синие юбки соблазнительно покачивались.
– Как поживает тетя? – вежливо поинтересовалась она. – Долл, принеси вина дяде и сидра для его маленького сына.
Служанка поспешно удалилась.
– Я стану твоим мужем, девушка, – громко объявил мальчик. Розамунде он показался слишком маленьким для пятилетнего ребенка. Он и в самом деле походил на мать: светлые волосы, голубые глаза и бычий лоб. В нем не было ничего от Болтонов, кроме упрямо торчащего подбородка, весьма сильно напомнившего о дяде Генри.
– Меня зовут Розамунда. Я твоя кузина, и у меня уже есть муж, – напомнила она.
– Муж, который умирает, – нагло заявил мальчишка. – И ты, и Фрайарсгейт скоро перейдут ко мне!
Он стоял, расставив ноги и злобно пялясь на нее.
– Он дурно воспитан, дядя, – заметила Розамунда, игнорируя Генри-младшего. – Неужели ты не порешь его? Впрочем, это и так ясно.
Она уселась у камина, жестом приглашая дядю сделать то же самое.
Застигнутый врасплох холодным обращением, Генри Болтон тяжело плюхнулся на стул.
– Парень просто чересчур боек, вот и все, – оправдывал он сына. – Когда-нибудь вырастет хорошим человеком. Вот увидишь.
– Возможно, и увижу. Ну а теперь, дядя, расскажи, что привело тебя во Фрайарсгейт? Прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз.
– Неужели я не могу навестить свою племянницу после долгой разлуки и привезти юного Генри, чтобы он познакомился с будущей женой? – обиженно запротестовал Болтон.
– Ты ничего не делаешь без причины, дядя. Это я усвоила едва ли не с детства. Ты не был здесь бог знает сколько времени, считая, что Хью присмотрит за всеми делами и позаботится о поместье. Теперь же, узнав о болезни моего мужа, сразу примчался, захватив с собой избалованное отродье, дабы увидеть своими глазами, что творится в этом доме, – резко парировала она.
– Думаю, это тебе необходима хорошая трепка, Розамунда! – прорычал Генри. – Как ты смеешь говорить со мной подобным тоном?! Я твой опекун.
– Ты отказался от своих прав, когда выдал меня замуж, – отрезала она.
– А когда твой муж умрет, ты снова станешь моей подопечной, – пригрозил Генри, – так что лучше тебе прикусить язычок, пока не поздно. Я привез с собой брачный контракт, и ты его подпишешь. Когда придет время, на нем поставят дату, но твоя подпись появится сегодня. Не позволю, чтобы кто-то украл тебя и Фрайарсгейт у меня из-под носа после того, как я был так терпелив!
– Я ничего не стану подписывать без разрешения мужа, – отказалась Розамунда. – Если попытаешься принудить меня, я пожалуюсь