Мы все должны пропустить через себя 11 сентября. Романы, безусловно, должны рассказывать о трагедиях! Вся история американской литературы является тому примером! Кстати, Норман Мейлер – сам живая иллюстрация того, о чем мы говорим: он вечно путает журналистику и литературу.
Я пью «живри» и упиваюсь речами моего визави.
Дж. М. Вот уже несколько дней, с тех пор как я приехал в Париж, только и слышу о вашей книге. Надеюсь, в завершение нашей беседы вы мне ее презентуете с дарственной надписью! [Разумеется, презентовал. ] Что касается Нормана Мейлера, скажите ему, что вас отделяет от трагических событий достаточно большая географическая дистанция и это дает вам право трансформировать реальность в искусство. Я же не мог отреагировать так быстро, потому что находился в эпицентре. Я бы сочинил какой-нибудь приторно-сентиментальный роман, пронизанный пафосом. Теперь, десять лет спустя, я чувствую в себе силы взяться за эту тему. Мне нужна была временна́я дистанция, тогда как у вас была дистанция пространственная. Главное – иметь возможность взглянуть на события с психологической отстраненностью.
Ф. Б. Как вы это пережили?
Дж. М. Я видел происходящее из окна своей квартиры. И все время сравнивал то, что видел, с изображением в телевизоре. Я не верил своим глазам. Было 8:40 утра, я только что проснулся. Стал поднимать шторы. Помню, одну веревочку заело, я стал ее поправлять. И вдруг увидел ослепительную вспышку, как будто спичкой чиркнули. Я не понял, что это. Тут телефонный звонок, это была моя подружка. Она велела включить телевизор. В сущности, мы с ней расстались за четыре месяца до этого. А потом все телефоны вырубились, и мы с ней искали друг друга весь день. После этого мы с ней помирились и больше уже не расставались. Помню, я вышел на улицу сам не свой. После того как рухнули обе башни, люди все были покрыты белым пеплом. Я зашел в кофе-шоп и сел, чтобы выпить стакан воды. После меня туда вошел человек, похожий на призрак. Он узнал меня: «Are you Jay McInerny?» Я сказал «да», и тут он разрыдался. Говорит, вспомнил обложку «Bright Lights, Big City» [на оригинальном издании изображен со спины человек, смотрящий на World Trade Center, освещенный ночными огнями. При виде меня у него соединились ассоциации. «Я недавно вышел оттуда, – признался он. – А теперь там ничего нет, нет больше World Trade Center, который на вашей обложке». Я не знал, что ответить.
Ф. Б. Вам надо было сказать, что эти два здания всегда будут на обложке вашей книги. И никуда оттуда не денутся.
Альбер Коссери[103]
Мое недолгое и неудачное пребывание на французском телевидении хоть в одном оказалось полезным: благодаря ему я встретился с Альбером Коссери. Это было в 2002 году, в ресторане «Миллиардер», бывшем борделе, что на улице Пьера Шарона. В восемьдесят девять лет Альбер Коссери перенес операцию на горле. К несчастью, чтобы убрать какую-то дрянь, поселившуюся у него в трахее, хирургу пришлось вырезать заодно и голосовые связки. Коссери изъяснялся нечленораздельным мычанием, многозначительным пожатием плеч, отчаянными ономатопеями, заговорщицкими