меланжи глаза.
– Примите, друзья, парад давно ушедших солдат, – речитативом начал герцог. – Равно готовых принять тяжесть ран и наград. На ду́хах этих солдат нашего Дома цвета́. Примите, друзья, парад давно ушедших солдат: ведь вероломство в них не поднялось ни на миг. С ними уходит прочь военное счастье в ночь. Примите, друзья, парад давно ушедших солдат. Когда наше время с тобой уйдет с улыбкой скупой, соблазн военных побед покинет мир ему вслед…
На последней фразе голос герцога постепенно затих. Он отпил большой глоток и резко поставил флягу. Вода от толчка плеснула на скатерть.
В смущенном молчании гости тоже выпили воды и опустили фляги.
И снова герцог поднял свою уже полупустую флягу и в этот раз вылил остатки воды на пол, зная, что все должны последовать его примеру.
Первой вылила на пол свою флягу Джессика. Но все остальные застыли на миг и не сразу проделали то же самое. Джессика заметила, как сидящий рядом с отцом Пауль изучает реакции окружающих. Ей и самой любопытно было наблюдать за ними – особенно за женщинами. Ведь это была превосходная, чистая питьевая вода, а не выжимки из мокрых полотенец. Было видно, насколько неохотно они выливают воду – видно по дрожащим рукам и замедленным движениям, нервному смеху… и явно вынужденному подчинению необходимости. Какая-то дама уронила флягу и отвернулась, когда муж поднял ее.
Но больше всего ее заинтересовал Кинес. Планетолог после небольшого колебания опустошил свою флягу в контейнер, спрятанный под полой его длинного одеяния. Заметив, что Джессика смотрит на него, Кинес улыбнулся, поднял свою флягу в молчаливом тосте в ее честь. Похоже, он совершенно не смущался тем, что сделал.
Музыка Халлека все еще звучала в зале, только теперь не так минорно. Теперь это была ритмичная, веселая мелодия – словно Гурни пытался поднять настроение собравшихся.
– Обед начинается, – объявил герцог и сел.
Он разгневан и неуверен, поняла Джессика. Потеря комбайна ударила по нему сильнее, чем должна была бы. Тут что-то большее, чем просто погибшая машина и груз Пряности. Он выглядит как отчаявшийся человек. Она подняла вилку, пытаясь в движении скрыть переполнявшую ее горечь. Но что тут удивительного? Он действительно отчаялся.
Сначала вяло, а затем со все большим оживлением обед постепенно входил в свое русло. Фабрикант дистикомбов сделал Джессике комплимент относительно качества вина и мастерства шеф-повара.
– И вино, и повара мы привезли с собой с Каладана, – ответила Джессика.
– Превосходно! – кивнул собеседник, отведывая чукку. – Просто превосходно! И ни малейшего привкуса меланжи. Право, когда Пряность добавлена во всякое блюдо, это приедается.
Представитель Гильд-Банка обратился через стол к Кинесу:
– Как я слышал, доктор Кинес, еще один комбайн уничтожен песчаным червем.
– Новости, я вижу, разносятся быстро, – заметил герцог.
– Следовательно, это правда? – спросил водоторговец, переключая внимание на Лето.
– Разумеется, правда! –