угодно в любой из областей, а выбрал то, что выбрало его – футбол. Сидевшая в нем внутренняя интеллигентность вкупе с легким, покладистым характером не позволяли ему что-то просить, требовать для себя – он всегда довольствовался тем, что давали. У него не было ни квартиры, ни машины, он долго жил в гостинице при стадионе, с романтическим удовольствием прожигая дни, и весело покачиваясь на отпущенной ему судьбой футбольной волне. К нему тянулись, как к открытому, душевному парню, у которого на всех хватало любви.
По окончании сезона 1957 г. чемпионствующее московское «Динамо» в качестве поощрения отправили в турне по Южной Америке. Не знаю, правда это или нет, но рассказывают, что в Рио-де-Жанейро судьба познакомила красавчика Гешку с милой девушкой, родители которой, выходцы из России, держали при гостинице маленький магазин. Девушка тянулась ко всему русскому, оттого и пришла на матч, где обратила внимание на элегантного парня, задававшего тон в той потрясающей игре. Потом они познакомились, и вспыхнул роман. Девушка летала за динамовской командой в другие города, они встречались втайне от всех, ходили по экзотическим местам, на них оглядывались, до того красивая была пара. Она влюбилась без памяти, он застлал ей весь мир, этот веселый красавчик Гешка в расписной рубахе и белых штанах.
Однажды они пошли купаться на океанское побережье и прозевали отлив. Девушку поглотила волна, и понесла. Генрих бросился следом. О том, что русский футболист спас бразильскую девушку, откуда-то прознали газеты, назавтра после игры в раздевалку пришла взволнованная мама. В тот же вечер она устроила в честь спасителя банкет для всей динамовской команды, на котором Геше в бутылке из-под минералки тайком подавали водку. Он не отрывал глаз от возлюбленной, был элегантен и нарочито весел, тщательно маскируя тоску. Завтра турне заканчивалось, и он знал: это все. Улетая, Генрих не сказал ей ничего из того, что она, наверное, ждала. Со своей маленькой комнаткой в коммуналке, и ожидавшей возрастного спада игрой, с особенностями нашего строя ему нечего было предложить той, которая хотела дать ему счастье.
Потом были письма, много писем, на которые Генрих не отвечал. А однажды, сколько-то лет спустя, услышал за дверью ее голос – и замер, затаился. Он уже не был прежним красавцем, игроком сборной, которым она знала его, и наверняка ожидала увидеть вновь. Как многие футболисты на сходе, он доигрывал во второразрядной подмосковной команде, а никогда не угнетавшая его скудость быта в эту минуту впервые в жизни открылась ему своей ужасающей стороной. «Стучите громче, он там с проститутками закрылся», – ядовито советовала зловредная бабуся-соседка, и он не открыл. Потом рассказывали, что она приходила еще и еще, но его вправду не было – команда играла выездные матчи.
Потом все забылось. Сменив несколько команд, он доиграл карьеру, попробовал себя на тренерской стезе, работая с командами