лето на юге и могли всю ночь проговорить о своих мечтах и планах, о девушках, в которых были влюблены, и о странах, которые обязательно увидят.
Ему казалось, что он сильно соскучился по Филиппу, пока брат не заговорил с ним:
«Снова на своих двоих? Я думал, ты встретишь меня, как взрослый мужчина».
Филипп прекрасно помнил случай, после которого Кирилл больше не желал садиться за руль. Но это не помешало ему ударить в самое больное место.
Младший Озеров, подавив в себе раздражение, размашисто поклонился:
«Приветствую тебя, пример для подражания! Надеюсь, ты сам управлял самолётом, когда летел сюда?»
Обмениваясь сомнительными любезностями, они вместе приехали на семейный ужин. Кирилл обнаружил, что за годы разлуки пропасть между ними стала ещё шире.
Новость о том, что Филипп остаётся в Городе Дождей, не могла не радовать мать, которая строила с отцом этот загородный дом только затем, чтобы собирать семью вместе.
И теперь помимо сестры с мужем и двоих детей, самого Озерова и матери в доме поселится старший брат, который имел обыкновение превращать свободные комнаты в свои рабочие кабинеты.
Мать Озерова, Мария Захаровна, всю жизнь проработала врачом-акушером.
Это была очень прибыльная профессия, в основном благодаря её многочисленным подругам, которые и сами рожали, и их родные и дочки, ну и знакомые тех и других, рекомендуя друг другу надёжного доктора. В новый дом и образование детей, таким образом, были вложены не только усилия отца. Это был результат совместного труда, которым гордились родители Кирилла.
Мария Захаровна любила повторять, что они достигли всего честным трудом. В последние годы она повторяла это даже слишком часто, как будто боялась, что у кого-то могут появиться сомнения.
Новая роль домохозяйки была ей непривычна. Около года назад мать ушла на покой, хотя периодически брала «подработку» и появлялась в роддоме, когда требовалась её консультация.
Потом не стало отца. Мать с головой ушла в заботу о внуках и в хозяйские дела. Многочисленные подруги почти не вспоминали о ней. Гости в доме Озеровых стали редкостью.
В большом родительском доме даже Кириллу было немного не по себе. Наверное, всё было бы логично, если бы для всех в жизни действовала схема: честный труд – достойный отдых. Но у него было слишком много знакомых, в том числе из поколения его родителей, которые, отдав работе всю свою жизнь, оказывались у разбитого корыта.
Мать и сестра были ласковы и много говорили со старшим братом – это потому что они давно его не видели.
Филипп восседал в центре стола в недавно придуманной им роли кормильца семьи. По нему было видно, что всё, о чём он думает, – это его новое назначение.
Озеров больше не вступал с ним в разговор. Меньше всего в этом шуме ему хотелось споров и конфликтов. Да и остальные в последнее время легко