была Ергольцева из девятого:
– Фаина Рудольфовна, у вас наш журнал?
– Ах, да…
– Мне надо на физру отдать.
– Да-да. Бери, конечно.
– Угу.
Время текло мучительно долго за проверкой работ. Чем ближе к звонку, тем чаще её отрывали от дела. Вскоре на столе возникла новая стопа.
– Емеля, смотри в свою работу. Настя, не сутулься.
Фаина отодвинула в сторону проверенную стопку тетрадей и положила рядом новую.
– Все сдали работы?
В ответ на её слова раздался нестройный шум голосов и зазвенел звонок.
Дети покидали класс, оставив открытой жалобно поскрипывающую дверь, а на полу валялись обрывки бумаги, стержни, огрызки карандашей, фантики, пачки из-под сока. Сегодня у Фаины не было сил останавливать их, читать нравоучения, чтобы они убрали за собой. Столько раз она говорила – и ничего не меняется.
Фаина Рудольфовна подняла глаза и вздрогнула – новенький так и сидел на месте в своей белоснежной рубашке.
– Ты сдал работу?
Он отрицательно покачал головой. Потом встал и, заложив руки в карманы, подошёл к учительскому столу. Изумрудные глаза светились тихим светом.
«Мелкий пижон», – подумала она, глядя на искрящуюся ткань рубашки.
Фаина Рудольфовна не терпела, когда её испытывают:
– Я не знаю, из какой ты школы, дружок, но у нас так не поступают. Ученик выполняет задание и сдаёт работу мне в руки в письменном виде.
– Мы ведь пишем затем, чтобы поразмыслить над своим будущим?
Учительница с нарастающим раздражением кивнула.
– Я в этом не нуждаюсь, – самоуверенно заключил парень, – мне известно, что я сделаю для народа, среди которого живу.
– Серьёзно? Значит, всем остальным неизвестно, а тебе известно?!
– Не сердитесь. Вы успокоитесь, когда я скажу, что именно сделаю для людей.
Слова мальчика подействовали на Фаину обратным образом – она почувствовала, что начинает закипать.
Ей стало душно. Резким движением учительница открыла окно.
– И что же ты сделаешь… для общества?
Горячий воздух струился в открытую щель, мальчик в белой рубашке и предметы вокруг него переливались, искажаясь в прозрачных волнах.
«С ума можно сойти – топить так сильно! Мы же тут не железо плавим!»
– Я стану пророком и буду говорить людям, как поступит с ними Бог, – заявил малец.
Фаину передёрнуло: «Хорошо родители обработали! А может, удачная воскресная школа… Теперь нужно следить за языком». Она всё же не сдержалась и сказала:
– Мощно. А откуда ты знаешь, что не будешь говорить отсебятину? С чего ты взял, что всё это не твои выдумки?
– Оттуда же, откуда знаю, что буду пророком. Это не такая уж завидная участь. Идти туда, куда не хочешь, выполнять чужие задания…
Она выдвинула верхний ящик и протёрла бумажной салфеткой мокрый лоб, затем открыла журнал и нашла фамилию нового ученика. Фаина постучала ручкой по столу