шепот «Сашенька», почти ощутил прикосновение нежных пальцев, вспомнил, как задыхаясь от восторга, ловил эти нежные руки и прижимался языком к ладоням, чтобы насладиться этими необыкновенными руками, дарившими ему такое счастье.
– Ирочка, – произнес он.
– Меня зовут Даша, – услышал он в ответ ровный голос.
Куминов сел на кровати, потер руками лицо, встал, снял с себя трусы и снова лег рядом с Дашей. Без лишних церемоний он стащил с нее ее бесконечные трусы, раздвинул ноги и лег на нее сверху, придерживаясь на руках. «Инстинкт сработает, встанет» – подумал он. Чтобы не видеть выражение ее лица, он наклонил голову, целовал ее шею, большие торчащие соски. Даша чувствовала, как между ног увеличивается его член, она все-таки была женщиной и какие-то необъяснимые ощущения охватывали ее, но все это смешивалось с чувством стыда и сознанием недозволенности происходящего. Куминов приподнял ее за бедра, но постарался быть неподвижным.
– Лежи спокойно, Дашуля. Доверься мне, только не дергайся, пожалуйста, ты можешь причинить себе боль.
Он приподнялся на локтях, теперь Даша видела, что он пристально смотрит на ее грудь. Куминов целовал ее соски, потом опустил голову ниже, проводя губами под грудью. Она лежала с приподнятыми раздвинутыми ногами, и он достаточно высоко над ней приподнимался, чтобы видеть не только грудь, а что-то еще. «Так нельзя, стыдно женщине лежать в таком виде» – подумала Даша и, решив приблизить его к себе, чтобы он на нее не смотрел, резко рванулась вперед. От ее какого-то ненормального крика у Куминова зазвенело в голове. Ему самому было так больно, как будто с него содрали кожу. Он буквально отполз от нее.
– Я же просил, лежать спокойно, – со стоном от боли, сказал он.
Даша, скорчившись, рыдала навзрыд. «Вот это ужас! Как знал, что не надо было связываться». Кое как отдышавшись, он пошел в ванную. Вымылся, намазал себя какой-то мазью, которую он счел подходящей для этого случая. В голове до сих пор был какой-то шум, он подумал, может уже оглох. Это же надо было так заорать в ухо. Потом ему стало смешно. «Здорово нае… ся!». Он вернулся в комнату. Дарья продолжала рыдать.
– Иди в ванную, Даша. Потом я посмотрю, что у тебя там.
– Нет, нет, нет. Никогда! Это нельзя!
– Ладно, ладно, иди.
Даша ушла. Куминов и из комнаты слышал ее плач. Надо было убрать постель, все было в крови. «Господи, как поросенка зарезали». Даша, прикрываясь как могла, зашла в его комнату за своими вещами.
– Ты еще говорил о какой-то радости физической любви. Это было самое ужасное, что было в моей жизни.
– Не поверишь, в моей тоже. Это что было? Тебе, что так захорошело, что ты решила все ускорить?
– Ничего я не ускоряла. Я не хотела, чтобы ты меня видел, в таком ужасном виде. Можно же было это делать по-другому?
– Понятно, – устало сказал Куминов – Больше не буду. Иди, спи, завтра обоим на работу.
В последующие