вышли из кабинета, оставив ее одну. Анна Сергеевна уже рыдала в голос, уронив голову на стол. В кабинет зашла Ирина.
– Мам, ты чего ревешь?
– Господи, Ирочка, как мне тебя жалко, – Анна Сергеевна подняла голову.
– Что со мной случилось? Вроде бы самое страшное уже позади. Сколько можно об этом вспоминать и плакать? Зачем самой себя мучить, – Ирина подошла к материному столу. – Не плачь, мама. Перестань обо мне горевать. Я живая. У меня все нормально.
– В твои-то годы говно за инвалидами убирать. Ведь самый возраст, жизни радоваться.
– Давай представим, что я подрабатываю санитаркой и говно убирать, моя работа.
– Это все эта падла, твой гребаный Александр Валерьевич.
– Мама, он-то тут при чем? Не он же срет, чтобы я убирала.
– Из-за него все.
– Мама, давай не будем плакать. Бог с ним, с Сашкой. Я пришла попросить тебя. Созвонись, пожалуйста, с дядей Юрой и тетей Томой. Пусть они нас с Маруськой в платную больницу запишут. И квартиру нам на это время подыщут, только объясни им сразу, какая у меня Маруська, чтобы не было потом с хозяевами проблем. Я, на это время, отпуск возьму, мне начальник обещал, как только, так сразу. Конечно Данилова надо будет кормить. Ты ему просто еду носить будешь, я ему всегда, помельче, режу, и он здоровой рукой сам берет. Это уже жидким, приходится его из ложки кормить. Ничего перебьется, пока меня не будет. Воду он из-под крана умеет пить.
– Боже мой, Ира, – мать смотрела на нее. «О чем мой ребенок говорит в девятнадцать лет».
– Только не начинай опять рыдать. Что толку от слез? Все равно ничего уже не вернешь. Поможешь?
– Ира, это же большие деньги, за все платить. Больница, квартира, дорога. На чем ты поедешь? С Маруськой-то?
– На такси.
– На такси в Ленинград? Ты что, миллионер?
– Мама, мне добрые люди деньги дали для Маруськи. Не смотри на меня так, на панели я не была.
– Екатерина Александровна расщедрилась?
– Ты что, мама, откуда у нее такие деньги? Я не думаю, что у них в обкоме космическая зарплата. Считай ей, еще и Сашку содержать надо, как он привык. Учитель, поди, ненамного больше получает, чем я сейчас. Просто поверь мне, есть хорошие бескорыстные люди.
На следующий день Куминов с Дашей уехали от Володарских. Те вышли, их провожать. Маленькая Светочка плакала.
– Не плачь. Обещай мне, что будешь приезжать ко мне в гости, хорошо? – сказала ей Даша.
– Ко мне тоже, – засмеялся Куминов.
Большая Света сказала Даше:
– Ты прости меня, Даша, за то, что я наговорила. Я понимаю, что ты здесь не при чем. Спасибо тебе за все.
– Что же вчера произошло? – Куминов спросил Дашу, уже в такси.
– Саша, можно, я не буду рассказывать?
– Можно, – согласился Куминов. «В конце концов, меньше знаешь, лучше спишь».
Комната в общежитии была небольшая. Со склада им выдали шкаф, кровать и стол