помянуть? – спросила Даша
– Тебе пить не обязательно, ты же не пьешь водку.
– Ты считаешь, что я не должна быть причастна….
– Дарья, – с ожесточением прервал ее Куминов – Оставь меня в покое.
Даша взяла пальто с вешалки и вышла из комнаты. Куминов выпил бутылку, опьянения не наступало. В голове была все такая же пустота. Он посмотрел по сторонам комнаты. «Где же моя жена?» – подумал он и, не одеваясь, пошел искать. Выйдя из общежития, он увидел Дашу, сидящую на лавочке, съезжавшуюся и замерзшую. Куминов подошел к ней.
– Даша, ну ты, точно с приветом. Я же не сказал тебе, идти замерзать, – он обнял ее за плечи и привел домой. – Посмотри, какие у тебя ручки холодные.
Он поднес ко рту ее руки и по очереди стал согревать дыханием. Даша за эти мгновения нежности, готова была мерзнуть до бесконечности. В состоянии расслабленности, Куминов начал пьянеть. Он стал целовать Дашины пальцы, захватывать их ртом. Куминов чувствовал, как Дашино дыхание изменилось. Он взял ее лицо в ладони и наклонился, чтобы поцеловать.
– Саша, от тебя водкой пахнет.
– Да, конечно, – Куминов отстранился от нее – Я лягу спать, детеныш.
Даша не могла уснуть. Она раньше не слышала, чтобы Куминов мог так храпеть. Вместе с ней не спали, наверное, во всех комнатах на этаже. Измучившись, Даша не выдержала и подошла к Куминову и потрогала его за плечо. Он открыл глаза:
– Тебе чего?
– Саша, не храпи, пожалуйста.
Куминов молча повернулся к ней спиной, и не успела Даша вернуться к кровати, снова захрапел.
Даша не могла понять Куминова, почему он так с ней обращается. Такие резкие переходы от нежности до нескрываемого пренебрежения. Вот сегодня, он был не похож на себя, он так ласково смотрел ее, с такой любовью целовал ее руки. Что особенного она сказала? Почему она должна целоваться с ним, когда от него, так несет водкой. Похлеще деревенского мужика, бутылку водки выдул и глазом не моргнул, на ногах крепко стоит, не качается. Даша не думала, что может ему в таком состоянии, столкнувшемуся с видом смерти, была необходима эта близость, и ей можно было пойти ему навстречу, принести хоть какое-то успокоение. Она ждала, что когда-нибудь с его стороны, она увидит ту любовь и понимание, о которых, она мечтала. Даша ведь старалась все делать для него, она ухаживала за ним, приводила в порядок его вещи. А только, когда Даша нагладит ему светлую рубашку, поднесет, он: «Сегодня не парадно-выходной день, мне сегодня с приборами возиться», и оденет черный свитер. А с едой? Что ни приготовь, молча съест все, сухо скажет: «спасибо». Если бы он сказал, чего именно ему хочется, Даша бы с удовольствием ему приготовила, все бы книжки перерыла в поисках рецепта. Она постоянно намывала в комнате, чтобы он пришел и посидел в чистоте и уюте. Но Куминов, если приходил не поздно, ужинал и тут же говорил, что уходит. То ему в спортзал, то к друзьям, то к маме. Когда она спрашивала, почему нельзя с ним к друзьям, он всегда говорил: