на императорский рескрипт. Еврейская диаспора молчит, словно евреи воды в рот набрали, хотя и их закон нарушен. Лишить виновных римского гражданства? Так декурионы63 начнут подстрекать жителей к неповиновению, а полис является форпостом Рима в Аравии. И что тут будешь делать?
Или Иудея. Ее фанатичное население вообще ничего не интересует, кроме почитания божества, якобы обитающего в столичном храме. Эти люди способны только слепо исполнять волю жрецов, умело манипулирующих народом. Чем им ценз помешал? Разве не должен знать император, сколько у него подданных, и чем они владеют? Иудеям и так идут навстречу – в Иерушалаиме не найти изображений Цезаря. Неслыханная наглость по римским меркам! Даже на монетах у них ячмень да пальма, словно монеты чеканит не имперский префект64, а областной этнарх.
Галилея, так та просто рассадник смуты по всей Палестине. Какой-то Иехуда из Гамлы, по убеждениям зелот65, после смерти Хордоса захватил Сепфорис, ограбил дворец и разъезжал по городу в царской колеснице, призывая жителей восстать против власти Рима. А сейчас вместе со своим дружком Цадоком собрал целую толпу бунтарей. Шайка хозяйничает на обширной территории от Кармела до Хермона. Его папаша Хизкия когда-то тоже подбивал иудеев к неповиновению, пока Хордос не поймал его и не отрубил голову. Иехуда своими действиями срывает проведение ценза, а тетрарх66 Антипа не может с ним справиться. Да еще скрывает положение дел. Агентура регулярно доносит о трудностях в ходе переписи. Придется самому заняться этим вопросом – Август ждет доклада.
На востоке бурлит продажный и погрязший в роскоши Тадмор, подстрекаемый к неповиновению парфянами. Купеческий город! Привыкли, собаки, что все продается и покупается. Еще при Антонии прятались за парфянские спины. Зато сразу встали на колени перед Римом, когда Вентидий выставил на агоре голову царевича Пакора. Не нравится им, видите ли, платить подушный и поземельный налоги. Даже Антиохия – столица Сирии – и та платит! Так еще с них берут по фиксированной ставке, а могли бы с дохода от пошлин, которые муниципий устанавливает на свое усмотрение. Ох, и прав Цицерон – эти скоты годятся только для рабства.
В самой Антиохии и ее окрестностях обстановка всегда неспокойная. То арендаторы откажутся платить за землю и сожгут господскую усадьбу, то крестьяне вырежут отряд публикана – откупщика податей. Часто беглые рабы сбиваются в шайки и терроризируют окрестные деревни, разоряя дома бывших хозяев. Приходится посылать когорты, чтобы железной рукой навести порядок на вверенной территории: безжалостно вешать, резать и прибивать смутьянов к крестам.
Только из прибрежных западных городов – хвала Зевсу Олимпийскому! – регулярно поступают обнадеживающие сводки. Зажиточным финикийцам Тира и Сидона нравится торговать с Римом, вот они и покорны. А разве не золото делает человека счастливым?
Размышления наместника прервали шаги. В перистиль вошел человек в поношенном коричневом гиматии.
– Мир тебе, иге‘мон, – вошедший