их касаясь
своими хрупкими гранями
Братское чувство к ней
растёт в моём сердце
хотя мне солнце дарит жизнь
а не исчезновение
и мои опоры
растают всё-таки позже
«Как белка, взгляд карабкается ловко…»
Как белка, взгляд карабкается ловко
по золотистому стволу сосны.
Вдруг он столкнулся с настоящей белкой,
и хитро посмотрели друг на друга
два маленьких пушистеньких зверька.
«Одинокая цепочка следов…»
Одинокая цепочка следов
на пустынном прибрежье,
задумчивых, но уверенных,
будто знающих куда им идти.
Цепочка кончается
двумя повернувшими вспять следами,
на которых ещё стою я,
глядя на пройденный путь
и совершенно не понимая,
куда же двигаться дальше.
Кадриорг
Белые ночи по морю бродят,
по морю бродят, на берег выходят,
ходят, тревожные, путая след…
Нет на них удержу, удержу нет.
Вдруг подкрадётся чудесница-ночь,
в сердце дохнёт – и все хлопоты прочь,
в сердце дохнёт и вперёд подтолкнёт,
словно послав тебя в тихий полёт.
Белые ночи по светлой дорожке
мягко ступают, как белые кошки,
мягко ступают и в лес отступают,
белой черёмухой там расцветают.
Белые ночи тревожат людей…
День переходит в прозрачную тень…
Белые ночи… Прибой вдалеке…
Тропка, ведущая к светлой тоске…
Из сборника
«Письма наизусть»
Посвящается моей любимой
Марии Романушко
«Блеском и блёстками…»
Романушке
Блеском и блёстками
цирк околдован
Романушке
Блеском и блёстками цирк околдован,
цирк околдован,
цирк околдован.
Бьётся и борется сердце манежа.
Крутит прожектор, грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
девочка тонкая, как надежда.
Веткою света чертит по кругу,
чертит по кругу,
чертит по кругу
быстрых и пёстрых артистов движенья,
радостно вторя каждому трюку,
каждому трюку,
каждому трюку,
словно вселяя в него вдохновенье.
Смехом и смелостью цирк околдован,
цирк околдован,
цирк околдован.
Чувств позасаленных чёртова стирка!..
Девочка светит, грустна словно клоун,
грустна словно клоун,
грустна словно клоун…
В серых глазах – два ликующих цирка.
«В воздухе…»
В воздухе
по зову