Увертываясь и падая на землю, прыгуны негодующе вопили, а напоследок дали залп из мушкетов. Паром избежал попадания только благодаря случайно блуждающей траектории полета.
Всю ночь путники летели над дремучим лесом. Наутро они смогли рассмотреть его – сплошной ковер черных, зеленых и коричневых полос, развернувшийся до горизонта. Траз объявил, что Аманская степь кончилась, и под ними теперь леса Большого Дадуза. Аначо снисходительно настаивал на том, что Аманская степь продолжается, и в подтверждение демонстрировал карту, указывая длинным белым пальцем на топографические обозначения.
Всю ночь путники летели над дремучим лесом. Наутро они смогли рассмотреть его – сплошной ковер черных, зеленых и коричневых полос, развернувшийся до горизонта. Траз объявил, что Аманская степь кончилась, и под ними теперь леса Большого Дадуза. Аначо снисходительно настаивал на том, что Аманская степь продолжается, и в подтверждение демонстрировал карту, указывая длинным белым пальцем на топографические обозначения.
Сердитое широкое лицо Траза упрямо хмурилось: «Это леса Большого Дадуза – дважды, будучи вождем-Онмале, я водил сюда крутов3 собирать целебные и красильные травы!»
Аначо отложил карту. «Наименование местности несущественно, – сказал он. – Лес это или степь, нам еще лететь и лететь». Услышав очередной подозрительный хлопок в кормовой раковине, он критически прищурился: «По-моему, в лучшем случае мы едва дотянем до окраин Коада. К тому времени от двигателя останется куча ржавого хлама».
«Но мы будем в Коаде?» – бесцветным тоном спросила Йилин-Йилан.
«По-видимому. Берег в трехстах километрах».
На мгновение девушка оживилась: «Теперь все будет по-другому! В прошлый раз меня привезли в Коад монахини, я ничего там не видела». Подавленная воспоминанием, она снова погрустнела.
Приближалась ночь. До Коада оставалось еще полтораста километров. Лес редел, превращаясь в рощи колоссальных деревьев с золотисто-черными кронами, разделенные торфяными прогалинами, где паслись приземистые шестиногие животные, ощетинившиеся клыками, рогами и шипами. Ночевать на земле было бы непредусмотрительно, причем Рейт не хотел прибывать в Коад до утра, с чем согласился и Аначо. Поэтому они остановились в воздухе и привязали паром к верхушке дерева. Слегка покачиваясь, аппарат провисел до утра на пневмореактивной тяге.
Поужинав, Роза Катта удалилась в каюту за небольшим салоном в рубке парома. Траз внимательно осмотрел небо, прислушался к доносившемуся снизу хрусту и ворчанию жвачного стада, завернулся в плащ и растянулся на диване.
Рейт облокотился на поручень. Розовая луна, Аз, стояла в зените; голубая, Браз, только начинала всходить над высокими кронами дальних рощ.
К нему присоединился Аначо: «Каковы твои планы на завтра?»
«У меня