Мэпплторп, начальник управления Агентства военной разведки США, являлся обладателем длинного лица, провисшей под подбородком кожи и мешков под глазами, как если бы он был сделан из свечного воска и его слишком долго держали на солнце. Даже краска для волос, которую он использовал, была слишком темной, отчего и человеку несведущему сразу становилось ясно, что этот оплывший тип отчаянно старается выглядеть моложе. Юрий не имел права осуждать того, кто в пожилом возрасте пытается молодиться. Его собственная кожа тоже давно обвисла, но мышцы под ней, как в прежние времена, оставались крепкими, реакция – молниеносной, тело – ловким. Поддерживать столь великолепную форму ему помогали не только инъекции андрогенов, гормонов роста и физические упражнения, которыми он доводил себя до изнеможения, но и то, что Раев ни на минуту не прекращал бороться за то, чтобы удержать время. Но двигало им не тщеславие.
Он посмотрел в соседнюю комнату.
Нет, не тщеславие.
Мэпплторп барабанил пальцами по ручке кресла.
– Мы обязаны вернуть то, что украл Полк.
– У него не было этого с собой, – заверил Юрий Мэпплторпа с еще большей настойчивостью. – Предмет слишком велик, чтобы спрятать его на себе, даже под пиджаком. Хорошо еще, что мне удалось остановить его раньше, чем он успел с кем-нибудь поговорить.
– Надеюсь, вы правы. В противном случае не поздоровится всем нам. – Мэпплторп вновь стал смотреть на девочку. – И она сумела выследить его? Аж из России?
Юрий кивнул, а когда он заговорил, в его голосе звучала отцовская гордость:
– С ее помощью и с помощью ее брата-близнеца нам, возможно, удалось наконец преодолеть барьер.
– Жаль только, что у нее не получается действовать быстрее, – презрительно фыркнул Мэпплторп. – У дочери моего шурина сын – аутист. Я вам об этом не рассказывал? Но он не идиот савант, поскольку даже шнурки с трудом завязывает.
– Надо говорить «аутист-савант»! – ощетинился Юрий.
Его собеседник лишь равнодушно передернул плечами.
Этот американец все сильнее раздражал Юрия. Подобно Мэпплторпу, очень немногие, даже медики, имели глубокое представление о сути аутизма. А вот Юрий знал это психическое отклонение досконально, поскольку был очень близко с ним знаком. На самом деле это был целый набор нарушений, который выражался в отсутствии контакта с окружающими, эмоциональной холодности и неадекватной реакции на происходящие вокруг события. У детей, страдающих этим недугом, отмечались тики, задержка в развитии речи, патологическая привязанность к отдельным предметам и неуместные монотонные манипуляции с ними, а часто и дисфункциональное отношение к событиям и людям.
Однако иногда это психическое нарушение творило чудеса.
В редких случаях дети-аутисты демонстрировали блестящие способности в какой-нибудь узкой сфере, как, например, математика, музыка или живопись. Таких называли савантами, и они составляли десять процентов от всех детей, страдающих аутизмом. Однако Юрия интересовали