а лишь служат неисчерпаемым источником таинственных «ужастиков», от которых у слушателя по спине бежит приятный холодок.
Начнем с понятия «жилище»: в первой главе рассмотрим развитие понятия «многоквартирных домов» в Париже и попытку внедрить горизонтальный стиль жизни в Лондоне. Может показаться странным, что я ставлю вопрос именно так, ведь всем известно, что лондонцы любят жить в дуплексах и кондоминиумах, в то время как парижане предпочитают громоздиться друг над другом. Лондон изначально расползался вширь, лишая смысла само понятие городских стен, в то время как Париж, подобно ростку, тянулся вверх, воздвигая вокруг себя стены и укрепления. Лондонские ворота не закрывались с 1660 года, а в следующем веке привратные караульные сооружения вообще снесли, чтобы расширить дорогу. Не так было в Париже: здесь, хотя в конце семнадцатого века городские стены и превратили в «променады», Стена генеральных откупщиков, возведенная в 1785 году, а позже и Стена Тьера[13] продолжали ограничивать его рост, и въезд в город был возможен лишь через городские ворота.
Лондон все же поэкспериментировал с тем, что некоторые архитекторы называли «французскими квартирами»: их рассматривали как пристанище для беднейших слоев населения – альтернативу городским трущобам, и как pied-à-terre[14] для лондонской аристократии. Конечно, лондонцы прекрасно знали (по крайней мере, по романам Золя), что именно происходит в нечестивых, развратных французских квартирках, однако и они не могли не признать преимуществ горизонтальной жизни, как в смысле личного удобства, так и для будущего городского развития. Британская одержимость идеей собственности не давала упрямцам забыть о мечте каждого настоящего англичанина: отдельном, окруженном садиком «доме», однако опыты архитекторов, в конце концов, помогли найти модель, которую многие лондонцы двадцатого – двадцать первого века сочли весьма привлекательной.
Затем, во второй главе, мы рассмотрим, как лондонцы и парижане учились гулять. В средневековом городе никто не гулял – по крайней мере, никто, кто что-то собой представлял. Ну а работяги, не по своей воле пу стившиеся в опасное путешествие по городу пешком, не «прогуливались», а, скорее, уворачивались – от повозок, карет, собак, господского хлыста… В период, который я выбрал для описания, улицы города постепенно превращались в места для приятных прогулок, пышных парадов и роскошных магазинов. Но чтобы прогулки по городу стали приятным и в общем безопасным занятием, городская архитектура должна была коренным образом измениться. Прежде всего, следовало осветить темные улицы города, оснастить дома водосточными желобами, обозначить тротуары и, самое главное, замостить их! Необходимо было также изменить отношение горожан: жизнь в городе должна была стать увлекательным действом, в котором они сами захотели бы принимать участие – как днем, так и ночью. И здесь на сцене впервые появляется flâneur – фланёр, наиболее