свое дарение в 1535 году. Это был необычный поступок, коль скоро Шарль не уходил в монастырь, а оставался в миру. Но адвокат решил полностью посвятить себя ученым занятиям.
Из его собственных текстов и из описания биографа мы узнаем, что Дюмулен, освободившись от имущества, старался подражать жизни древних философов. Как только заканчивалось утреннее заседание суда, он спешил покинуть Дворец правосудия и торопился домой, чтобы работать в своем кабинете на общее благо. «Довольствуясь малым, он жил как школяр, лишая себя сладости публичных и частных бесед, дабы как можно больше трудиться, размышляя в одиночестве»[25]. Впоследствии он не раз отмечал, что отказывался от предложений получить должность или пенсион от какого-нибудь могущественного вельможи, опасаясь, что это отвлечет его от научных занятий и вынудит поступаться совестью, давая советы в плохих делах. Основным источником существования в тот период были гонорары за консультации, с которыми к нему обращались парижские и особенно провинциальные юристы. В 1538 году вышли комментарии Дюмулена к первому разделу Парижской кутюмы. В посвящении королю Дюмулен сообщает, что он, взяв за образец Боэция, который составил сумму всех наук и искусств, посвятил всего себя систематическому перетолкованию кутюмов с позиций римского права во имя общего блага[26]. Дабы максимально способствовать своими занятиями общему благу, он вел отшельническую жизнь и даже отказался от модной в ту пору бороды а-ля Франциск I, чтобы не тратить время на ее расчесывание[27].
В переиздании трактата «Советы Александра», предпринятом в 1561 году, он воспроизводит беседу с Франсуа де Монтононом, своим соседом, а после одним из президентов Парламента. Сосед удивлялся, что адвокат возвращается из Дворца в час дня, а Дюмулен отвечает: «Там адвокаты-консультанты, отошедшие от дел или не занятые процессами, ведут досужие беседы, и так проходит вся их жизнь». Дюмулен, по его словам, удаляется, дабы работать над книгами, и его мир – это его кабинет[28]. В других своих трудах он сообщал, что любое развлечение или беседа воспринимались им как пустая трата времени, наносящая ущерб общему благу. Поэтому он сильно возмутился, когда муниципалитет, в связи с угрозой Парижу со стороны императорских войск в 1536–1537 годах, обязал его участвовать в выплате денег на срочные военные расходы. Дюмулен ходатайствовал об освобождении от этого сбора, ссылаясь на бедность и на свои заслуги, а затем с негодованием вспоминал об этом в предисловии к одному из своих сочинений: «Как можно заставить платить того, кто расстался со своим имуществом, дабы всего себя посвятить общественной пользе?»[29]
Однако ни репутация, ни слава не приносили адвокату богатства. Финансовые дела были расстроены, от напряженного труда испортилось и здоровье. Дюмулен все чаще болел. Друзья посоветовали ему жениться. В своих комментариях к каноническому праву (на слово «Uxor», «Супруга») он признается в своих сомнениях по поводу женитьбы