рассчитывали на наследство, то сочувствую их «горю» – еще пару лет старушка точно проскрипит. Видимо, все в жизни уравновешено: одному старику смерть приблизил, другому – отдалил.
– Узнал, что хотел? – аккуратно спрашивает Земеля, каким-то шестым чувством поняв, что я уже способен общаться.
– О, даже больше, гораздо больше…
Под стук колес обычно хорошо думается. Очередной поезд Петербург – Москва принял нас в свое чрево и мчал в первопрестольную. Видя мою отрешенность, Олег не лез с расспросами, за что я, как обычно, был ему благодарен. Шаман на его месте попытался бы вытащить из меня подробности, Метла – развлечь разговорами, о других из своей команды сказать сложнее – не так хорошо узнал. Но с большой долей вероятности могу предположить, что так же деликатно повел бы себя профессор, китайцы попытались бы накормить (по их мнению, все проблемы – от недоедания), а Борю, скорее всего, пришлось бы развлекать мне самому.
О совершенном поступке не жалел: мог бы… точнее, мог бы безнаказанно – убил бы сразу, как началась обработка, в идеале – и самого́ бывшего императора, и свидетелей. С особенным удовольствием прикончил бы «дятла»-менталиста, так старавшегося задолбать мои мозги. Но тут вообще надо радоваться тому, что есть: не попадись на глаза лечебный артефакт, оформленный под четки – пришлось бы разрабатывать целую операцию с тайным проникновением и подделкой алиби, а так все вышло само собой. И теперь, чем больше старик будет щелкать заряженными бусинами, тем хуже ему будет становиться. Погибшие в моих опытах крысы – свидетели.
Идея лежала на поверхности: подумав о Круцио, сразу же вспомнил остальные непростительные заклинания: Империо и Авада. Подобием Империо может считаться техника допроса в трансе, хотя над расширением возможностей потребуется еще поработать (мастер-класс мне сегодня показали). А вот с Авадой – лучше бы без рискованных опытов на себе. Добиться остановки сердца через прикосновение было самым легким, проверено на бандитах-инкассаторах, но вот получить эффект, обратный целебному, – о! тут пришлось поизвращаться.
За стариком наверняка одаренные закреплены, но в том-то и фокус, что не-жизнь, как я ее обозвал, – это очередная форма воздействия силой жизни, просто как бы в противофазе к организму. И отличить заряженную таким образом бусину от обычной «лечилки» – не изобрели пока таких приборов. Бушарин в своей лаборатории, по крайней мере, точно не засек разницу между «лечилкой» и «убивалкой». Хорошо еще я тогда догадался пометить экспериментальную батарейку, иначе бы ушла на продажу кому-нибудь из костинских бойцов с общей массой. Даже на мой взгляд она выглядела практически одинаково с обычными. Результаты изысканий напугали меня самого: техника-проклятие вышло неснимаемым, то есть никакие последующие целебные воздействия не помогали. А за такие знания тоже могут прикопать. Поэтому решил пользоваться только в крайнем случае, который представился неожиданно быстро.
В моем представлении итоги встречи могли варьироваться