у королевы просто изумительные! Намного изысканнее, чем мое коричневое платье, даже с пришитым на него кружевом, которое прислала Луиза. Хотя я слышала, что королева не слишком заботится о моде. Но я уверена, что она в любом случае одевается очень хорошо.
А по вечерам, когда мы играем в карты с пансионерками или готовимся ко сну, я представляю себе, как Луиза танцует на пышном балу в самом огромном зале, который только можно вообразить, намного большем любой комнаты в монастыре, намного большем, чем трапезная.
Насколько у нас разные жизни!
Луиза
После более трех лет моего пребывания в Версале я не думаю о том, как присесть в реверансе перед кардиналом Флёри. В течение многих месяцев после того, как меня впервые представили ко двору, я боялась: а вдруг упаду? А вдруг моя нога подвернется на каблуке, поскольку туфли всегда слишком тесные и малы по размеру, а платья такие тяжелые? Но теперь я делаю грациозный реверанс, как мадемуазель де Шаролэ, которая при дворе считается самой элегантной дамой.
Кардинал Флёри выглядит удивительно здоровым для такого пожилого человека. Он все еще заставляет меня нервничать – ох уж этот его пронизывающий взгляд и елейная улыбка. Я верю ему даже меньше, чем большинству придворных, несмотря на то, что он пользуется безграничным доверием короля.
– Мадам, вы, как всегда, очаровательны, – отвечает он на мое приветствие.
Рядом с Флёри сидит мадемуазель де Шаролэ. Я гадаю, зачем они пригласили меня сюда, в покои де Шаролэ. Наверное, хотят, чтобы я шпионила за королевой, как уже просили меня ранее.
– Видимо, вы задаетесь вопросом, зачем мы вас сюда пригласили.
Я киваю. Я не сажусь, поскольку я всего лишь графиня, а мадемуазель де Шаролэ – принцесса крови, и никто не имеет права садиться перед ее высочеством, пока не получит приглашение. Но Шаролэ грациозно машет мне, я вновь приседаю в знак благодарности, а потом устраиваюсь на обитом зеленым бархатом диване с позолоченной спинкой в виде раковины. Я отвлеченно думаю, что цвет дивана напоминает цвет яблока. Идеальный оттенок. Я раньше никогда не была в личных покоях Шаролэ, и теперь вижу, что это настоящая роскошь семи оттенков зеленого. Я удивляюсь, что мебель здесь не лавандового цвета, – принцесса обожает этот оттенок и носит только его. Но я насчитала вокруг нас двенадцать ваз с лилиями, от которых исходит слишком сильный удушливый запах. Сама Шаролэ предпочитает особые духи с ароматом фиалки, которые специально изготавливают для нее, и отказывается даже разговаривать с теми дамами, которые решаются использовать такой же запах.
– У нас к вам деликатный разговор. – Флёри кашляет, и я с удивлением понимаю, что этот великий человек, самый доверенный советник короля, нервничает.
Шаролэ чересчур широко улыбается и подается вперед.
– Моя дорогая Луиза, – начинает она издалека, слегка сюсюкая. – Луиза, вы такая восхитительная. Такая красавица. Само благородство. Элегантность.
Я