все порядочные пенсионеры, ищи смерть в вонючей канаве. Бумаги только принеси по колонии «Дигнидад» и проваливай ко всем чертям. Но за каждого потерянного человека ответишь перед советом.
Старикан начал устало посапывать теплого камина. Мюллер осторожно еще раз глянул на дряхлеющего функционера, неслышно поднялся и бесшумно поплелся вдоль стены, где прямо на древних камнях вперемежку с тевтонским оружием висели портреты видных деятелей последнего рейха. Вышел в гостиную, где долго томились в ожидании Скорцени, Брюнер и еще два напыщенных старика с погонами генералов старой нацистской гвардии.
Они напряженно смотрели на мрачноватого Мюллера. Тот проковылял к ним и тяжело махнул рукой, бессильно опустив голову.
– Можно действовать. Только напрямую не говорите боссу. Все через меня. За каждую потерю он обещал нам головы бить.
– А как сам босс? – участливо поинтересовался легендарный Диверсант.
– Уже не тот. Сильно сдал. Но вы ступайте. Завтра приходите, все обсудим у меня.
Глава двенадцатая
– Да, сэр. Я вас прекрасно понял. Все это мне достаточно подробно рассказывал мой бывший шеф полковник Динстон. Правда, в несколько иной интерпретации. Он был моим начальником, облечен большой долей власти, мне приходилось выполнять его приказы. В вашем вопросе я совершенно нейтрален. Мне безразлична судьба людей, мне неизвестных. Я разведчик, кадровый. Если начну беспредметно сентиментальничать, то от моей миссии в Латине останется паршивое воспоминание. Моя должность обязывает меня быть верным руководству, направившему меня сюда. А также всем имеющимся возможностям поддерживать высокий авторитет Соединенных Штатов.
Маккинрою были привычны подобные откровения, но он внимательно слушал, чтобы лучше понимать своего нового подчиненного, старательного резидента Южной Америки. Вспомнил себя в его годы. Все они мало чем отличались в усердии служить звезднополосатому флагу. Только годы корректируют отношение к службе и идеям, утверждаемым неизвестными авторами. Он не стал ни в чем разубеждать в общем неглупого и верного резидента. Поднялся, прошелся к окну, уселся на подоконник, мельком взглянул на майора. Тот больше вглядывался в глянец своих туфлей и проявлял внешнюю скромность.
– Мистер Рэй, приходит время и ветеран в какой-то период службы начинает учить молодого премудростям профессиональной работы. Но вы сейчас далеко не новичок в службе, должны улавливать не только саму специфику, но и ощущать глубиной своего подсознания подтекст нашей работы. Понимать всю гамму многообразия интересов сторон, находить нужное в нужное время и действовать согласно политическим, экономическим, моральным, психологическим аспектам, сложившимся в мире. Тогда ваш рейтинг в определенных кругах будут высоко ценить. Иначе, – Маккинрой многозначительно постучал по подоконнику фалангой пальца, – останетесь на уровне полковника Динстона. Он знает только то, что говорит. На дальнейшее у него не хватает, скажем мягко, своего ума. Он солдат: не политик. В нашей области ему делать нечего.
– Но