Хуан, вглядываясь в кромешную темноту, осторожно полез под газеты. В них было тепло. Даже уютно. И после обильных слез он уже считал, что совсем неплохо устроился.
Сейчас ребенок лежал в ожидании первых утренних машин. Коварный ветер нагло проникал под газеты и зябкий холодок студил тело. Хуан подкручивал бумагу под себя, но все равно где-нибудь в другом месте снова подкрадывался подлый холодок.
Но не это сейчас тревожило мальчика. Главным для него было определить первых конкурентов – собак. Для этого имелась хорошая палка. Не спрашивайте его, когда он перестал их бояться. Не ответит. Помнит только, что когда вместе со зверями копался в объедках, они рычали, отгоняли его. Но есть хотелось. Вот тогда и оказалась в руке увесистая дубинка, при помощи которой он обрел равное положение среди них. Благо, что большие собаки понимали его и менее всего обращали внимание на малыша.
Скоро подойдут машины. Сегодня ему надо найти конфеты, пряники. Важно успеть до прихода больших мальчишек. Этих палкой не отпугнешь. Они сами каждый раз прогоняют его. Прогоняют потому, что он не пошел к ним в шайку. Приходится после них искать то, что остается. А он не пошел к ним, потому что как-то до этого разбудили его старые женщины. Привели в подвальный приют, где они на свои скромные пенсии содержали таких же, как он, маленьких детей. Там сдружился с двумя еще меньшими, чем он, девочками, которым и обещал принести что-нибудь сладкого.
Только бы машины сегодня раньше приехали. Он успеет до прихода шумных орав перерыть все, что можно. Хуан еще раз прижал газету, чтоб не поддувало. Закрыл глаза. Сейчас подойдут машины и надо действовать. Он услышит рокот моторов. Сегодня он должен быть первым. Он обещал.
Странно…
Невдалеке послышалось чьи-то неторопливые шаги. Приближаются. Перетаптывание. Шорох бумаги.
Потому, как передвигался кто-то, мальчуган догадался, что это чужой. Ему стало тоскливо и страшно. Чужой всегда большой и злой. Он прогонит маленького Хуана. А может и набить. И тогда ему снова придется видеть обидные слезы своих подружек. А он мальчишка. Он обещал. Он сказал им, что он самый сильный в городе. Хорошо, что с прошлого раза припрятал одну конфету. Плохо, что пришел чужой. Почему так рано?
Чужой остановился у газет. Хуан оробел. Услышал, как зашуршала бумага. Затихло. Потом снова зашуршало. Тихо. Еще раз. Похоже, чужой просматривал газеты. Ребенок успокоился. Медленно высунул голову.
Увидел взрослого парня. Тот присел на стопки журналов и быстро читал. По нему было видно, что в отбросах он копаться не будет. Хуан осмелел. Незнакомец сидел к нему боком. Строгий профиль чужака, острый взгляд не давал повода для раскрытия своего убежища. И Хуан лежал, не шевелясь. Шея замлела, и он стал медленно опускать голову. Газета предательски зашелестела. Молниеносный взгляд незнакомца быстро нашел обезумевшие от страха глаза Хуана. В голове мальчишки с быстротой драпающего стучало: "Теперь все. Ничего не сможет принести в приют". Он сжался весь и неожиданно для себя заплакал. Заплакал второй раз в жизни.
Пришелец, внимательно осматриваясь по сторонам,