снисходительно расхохотался. Именно поэтому Белый ему нравился, он был смел, честен и чересчур наивен для жизни, в которой они жили. Но как только предводитель Скорпусов увидел два маленьких закручивающихся смерча, поднимающих пыль за спиной светловолосого мальчишки, смех его сию же секунду смолк. Голубые глаза юного мага, которые и раньше, время от времени, казалось, начинали светиться, сейчас вспыхнули такой яркой синевой, что даже белки глаз начали отливать голубизной. Он понял, что Белый не шутит.
Шах в любом случае не собирался никому ничего говорить, друзей у него не было, а к Атонаху он испытывал лишь презрение. Жизнь в Керибюсе ему не нравилась. Ему отвратительно было делать то, что его заставляли, раздражали люди, которые окружали. Шах не мог дождаться дня, когда вырастет и станет настолько сильным, чтобы уйти из Гильдии. Поехать в Креон или Волд, а может быть даже вернуться в родное Нуармутье…
– Так ты серьезно? – нахмурившись, спросил главарь Скорпусов, ничуть не испугавшись пылевых вихрей, растущих за спиной Белого и уже поднявшихся над ним на четыре фута.
Неважно, маг ты или простой человек, настоящее колдовство ощущается кожей. И то, что сейчас чувствовал Шах, не шло ни в какое сравнение с тем, что он встречал раньше. Магия Белого была иной, она словно стягивала воздух вокруг, разливала Силу и одновременно отбирала ее у всего окружающего.
"Сколько лет ему? Десять? Когда он начал владеть своей Силой? Сегодня? Если сейчас такие результаты, то, что же будет через пять лет?" – эти мысли хороводом носились в голове Шаха, пока он смотрел на танцующие смерчи, возвышающиеся грозными охранниками по бокам от взъерошенного маленького блондина. "Может не нужно ждать, когда я вырасту?..".
– Я никому ничего не скажу, Белый. Даже больше. Я помогу вам сбежать. Помогу забрать Ганса. Но и вы должны помочь мне.
Откровенно враждебный вид Дамаска сменился растерянностью, так что даже утробно завывающие вихри начали стихать и уменьшаться в размерах.
– Чем?
– Возьмите меня с собой, – просто ответил предводитель Скорпусов.
Эта фраза настолько потрясла Белого, что вся его творимая волшба исчезла, оставив после себя лишь оседающую пыль. Пока он не начал ничего говорить Шах поспешил привести ему доводы.
– Я пригожусь вам, Белый. Я знаю не только керабский, геллийский, но и нуармутский языки. В Эссоре многие говорят на эссорском, его я тоже немного знаю. Ловкости мне не занимать. А если нужно применить силу, то и здесь на меня можно положиться. Я знаю, как без труда можно выбраться из Керибюса и добраться до Эссора. Я скажу своим ребятам, чтобы они запутали Воронов, и мы выиграем время. К тому же я могу читать и писать, это не так важно, но вполне может пригодиться. Тем более ни тебе, ни Черному ведь не известно письмо. И еще у меня есть идея, где мы можем на некоторое время спрятаться в Эссоре.
Дамаск был ошарашен. Лишь через минуту он смог выйти из ступора.
– Ты хочешь сбежать? Почему?
В