входила и Алла), а есть ты. Мы отдельно – ты отдельно.
Илья получал стипендию и подрабатывал, но на содержание семьи этого, конечно, не хватало. Тем более когда семья – это Аллочка, привыкшая к красивой жизни, такси, ресторанам, покупаемым у спекулянтов импортным тряпкам и духам, к ежегодному отдыху в Прибалтике или Крыму. Поэтому само собой вышло так, что у мужа и жены сразу же образовались разные кошельки. На деньги Ильи покупались повседневные продукты и вещи для него – художественные принадлежности и изредка одежда. На деньги Аллы, точнее, ее папы – вся та роскошь, к которой она привыкла. Но все равно Илья был счастлив. Он наслаждался жизнью с любимой и старался не замечать того, что могло это омрачить.
К ожиданию ребенка новоиспеченные супруги тоже относились по-разному. Илье очень хотелось сына, и он с нетерпением ждал его появления, заранее полюбил, выбрал имя Максим – так звали героя любимой кинотрилогии[1] деда. «Крутится-вертится шар голубой», – напевал Илья за работой в своей студии, представляя, как будет гулять с голубой коляской, как станет учить малыша рисовать, как ответит на все-все его вопросы, которыми, как известно, дети в определенный период так и засыпают родителей.
Настроение Аллы мало походило на его блаженное состояние. Она словно вообще не думала о том, что будет через несколько месяцев. К счастью, она переносила беременность легко и потому продолжала вести прежний, досвадебный образ жизни. Встречалась с подружками, прогуливала институт (она училась в Плехановском), бегала по магазинам и портнихам и много времени проводила у мамы с папой – одна, без него, потому что Илья старался появляться там как можно реже. Иногда Алла вдруг становилась капризной, придиралась к мужу, могла расплакаться из-за пустяка, например глядя в зеркало и досадуя на то, что фигура испортилась. Но он относился к этому с пониманием, был уверен, что скоро это пройдет, и всегда старался поддержать жену, обнять, утешить.
Их быт был совершенно неустроен, несмотря на то что сразу после свадьбы тесть, сделав тщательную ревизию в его квартире, организовал ремонт, заставил выбросить большую часть «старой рухляди» (Илья с огромным трудом отвоевал лишь несколько дорогих сердцу вещей, с которыми были связаны самые яркие воспоминания) и обставил все современной мебелью, самой лучшей, которую только сумел «достать», как это называлось в те годы. Вести хозяйство юная Алла не умела, единственное, что у нее получалось, – это загрузить одежду в новенькую стиральную машину, также приобретенную ее родителями. Гладила и убирала она плохо, готовить не умела совсем. Поэтому питались молодожены или в кафе, или тем, что делал Илья. Для него не составляло никакой проблемы пожарить котлеты из кулинарии, сварить картошку или макароны, но Аллочка часто отказывалась есть его стряпню, считая подобную еду слишком калорийной.
Именно из-за еды и разгорелся их первый семейный скандал. Она была уже месяце на седьмом, когда Илья увидел в ее руках тонкую тетрадь