фотографии с оригиналом. Одна верхняя полка пустовала, но смятое постельное белье указывало на то, что хозяин белья прячется где-то поблизости. Парни в форме не успокоились, пока не отыскали дезертира в туалете.
И тут я вспомнила тот давний случай на складе. А не притвориться ли мне невидимкой? – подумала я с озорством. – Прокатит на этот раз или не прокатит?
Скрывать мне было нечего, бояться тоже, поэтому за результат я не переживала. Пограничники шебуршали бумагами в соседнем купе. Муж сверху жестами велел мне приготовиться, достать паспорт из кармана. Но я не стала ничего доставать. Я тихо лежала на нижней полке и делала вид, что меня не существует в природе. Пограничник вошел, проверил паспорт у мужа и у его соседа, затем взял документ у пассажирки снизу, пробежался по нему глазами и развернулся в мою сторону…
Он смотрел на меня полсекунды или даже меньше, после чего не сказав ни слова, вышел из купе и уже не вернулся.
Я ликовала. Получилось!
Глава шестая
Травма
В детстве мне ужасно хотелось иметь младшую сестренку или братика, чтобы вместе играть в прятки, догонялки и хали-хало.
Но мама не хотела больше детей, и так бы мне томиться дальше в одиночестве, но с отцом на заводе случилось несчастье – в глаз ему попала кислота и он ослеп. Совпадение или нет, но много лет спустя я нашла в бабушкином фотоальбоме старую фотографию, на которой папе полтора года. Фотография была порвана пополам, и линия разрыва пришлась ровно на левый глаз ребенка. Случайность или чей-то злой умысел?
Несмотря на то, что правым глазом папа видел нормально, он очень переживал, что поврежденный глаз сохранить не удастся. Надежда вернуть зрение была. Папа месяцами лежал в глазных клиниках, где светила медицины производили над ним сложнейшие операции. Но, увы, чуда не произошло, зрение не восстановилось. Мама плакала, отец злился, в свои 27 лет ему было тяжело смириться с инвалидностью. Я в силу возраста вообще не понимала, что происходит, в чем собственно проблема-то? Внешне отец не изменился совершенно, он носил искусно подобранную стеклянную вставку, и если не вглядываться, то было совсем незаметно, что глаз у него только один. Правда, слухи в маленьком городке расползаются быстро, и конечно, про отцовское увечье знали многие. Но я не помню, чтобы кто-то когда-то дразнил моего отца одноглазым. Даже мои одноклассники, которые никогда не упускали возможности нелестно отозваться о чужих родителях, и те помалкивали.
Помню, в соседнем дворе жил мальчик, мой ровесник, которого почему-то не жаловали дворовые ребята. Они считали его изгоем, постоянно преследовали, обзывали, швыряли камнями, даже поколачивали. Я знала, что у отца этого мальчика тоже нет глаза.
Как-то моя одноклассница Ленка, проходя мимо мальчика, крикнула ему что-то обидное. Парень не остался в долгу, схватил с земли горсть камней и припустил в обидчицу. «Ах ты! – разозлилась Ленка, –