в то время еще работал в городской больнице.
– Спасибо не надо. Давай лучше выпьем за удачу.
«Какую еще удачу?» – удивленно подумал Егор, но вслух ничего не спросил.
В следующий раз он встретился с отцом только четыре года спустя на оглашении приговора в районном суде. Не желая лишний раз печалить отца, Егор ничего не рассказывал ему об инциденте с Магдой Делонэ, а лишь обтекаемо сообщил по телефону, о небольших неприятностях, возникших на работе. Анатолий Коваленко сам случайно увидел по телевизору разоблачительный сюжет об очередной жертве пластической операции, едва не погибшей из-за халатности дежурного хирурга. Услышав имя обвиняемого врача, отставной майор сразу же позвонил сыну:
– Я тут видел передачу про какую-то Магду Делонэ. Это правда?
– Неправда.
Егор рассказал отцу, как все было на самом деле, и, не смягчая красок, объяснил, что ему теперь грозит.
– Эту ипотечную квартиру я по-любому потеряю. Пустишь меня к себе пожить?
В трубке повисла какая-то странная пауза.
– Если бы ты сказал об этом раньше.
– А что, у тебя тоже проблемы?
– Нет, у меня все нормально. Ты когда собираешься переезжать?
– После первого июля.
– Хорошо. Значит, у меня еще есть время.
Егор удивился, но снова ничего не спросил.
На оглашении приговора Анатолий Коваленко то сочувственно смотрел на раздавленного судебной несправедливостью сына, то метал испепеляющие взгляды в сторону пришедшего вместе с Магдой Вадима Линкевича. Одетый в пеструю рубашку и оранжевый пиджак, увешанный цепочками и перстнями владелец сети игровых клубов был похож не на влиятельного бизнесмена, имеющего знакомства в высоких коридорах власти, а на драгдилера из какой-то криминальной комедии.
Выслушав убийственный судебный вердикт, отец подошел к Егору и вместо слов утешения неожиданно спросил:
– Так значит, тебя этот козел укатал?
– Кто? – не понял Егор.
– Линкевич.
– Меня укатала Маша Коровкина.
– Без Вадима, она бы ничего не сделала.
– Ты его знаешь?
– Доводилось несколько раз общаться… – неприязненно процедил сквозь зубы Анатолий Коваленко. – Ты теперь что собираешься делать?
– Он будет подавать апелляцию в городской суд, – ответила за брата подошедшая Ольга.
– Без толку, в московских судах у Линкевича все схвачено. Знаете, сколько раз он судился из-за своих клубов?
Шла первая декада мая, воздух в городе был еще свежий и холодный, деревья только покрылись клейкой прозрачной листвой, а проезжающие машины были украшены георгиевскими ленточками. Семья Коваленко зашла в ближайшее кафе и просидела там до закрытия, вспоминая то далекое и, как теперь казалось, безоблачное время, когда была жива мать, и они вчетвером кочевали из одного военного