поэт объясняет словами:
«…он плоть и кровь, дурная кровь моя», —
свое же отношение к нему выражает следующим образом:
«…мне тесно с ним, мне с ним невмоготу!» —
и:
«…Я себе мгновенья не прощу —
Когда меня он вдруг одолевает».
В конце концов, находится все-таки способ одолеть в себе «мохнатого жлоба» – способ тот самый:
«Но я собрал еще остаток сил, —
Теперь его не вывезет кривая:
Я в глотку, в вены яд себе вгоняю —
Пусть жрет, пусть сдохнет – я перехитрил!»
Развивая тему пьянства, вспомним также Шукшина. В шукшинских рассказах то и дело попадаются карикатурно описанные персонажи, которые – по долгу службы и по собственному побуждению – борются с пьянством и постоянно упрекают других шукшинских персонажей в пристрастии к алкоголю. В авторском отношении к этим «правильным» людям чувствуется враждебность; кажется, что если бы пьянствующие шукшинские персонажи послушались своих советчиков, призывающих к трезвости, и стали бы жить по их указке, то утратили бы что-то очень существенное и дорогое для автора. В рассказе «Вянет, пропадает», к примеру, описан человек, который бросил пить и «взялся за ум». «Взявшийся за ум» представлен автором в таком виде, что читателю становится очень жаль, что этот человек больше не пьет. Для Шукшина свинство пьяного человека явно предпочтительнее сознательного свинства трезвенника.
В данном случае нельзя забывать и о том, что шукшинское «оправдание» пьяниц происходило на фоне «развитого социализма». В условиях «торжества ленинских идей» пьянствующий человек представлялся Шукшину меньшим злом в сравнении с человеком успешным. В эпоху, когда Русский мир был «разрушен до основания», естественно, что сломались многие русские люди, утратив смысл существования. Ко времени же «развитого социализма» улетучились и надежды у многих из тех, кто верил в возможность построения на руинах «старого мира» обещанного «коммунистического рая». А потому эти сломавшиеся, неспособные к дальнейшей осмысленной жизни люди, несомненно, были для Шукшина ближе тех, кто на руинах разрушенной Родины продолжали успешную жизнь. Ведь в условиях торжествующего зла не так постыдно пасть жертвой этого зла, как становиться на его сторону. (Все это относится и к нынешней эпохе, когда на обширных пространствах некогда русской земли остатки Русского Дома разрушены и даже русский дух почти окончательно выветрился. Сегодня тоже есть очень много сломавшихся, и есть предостаточно тех, кто, ничуть не смущаясь вселенскими катастрофами и трагедиями нашего времени, находят удовольствие и в жизни теперешней.)
Будучи «отлучен» «прогрессивным» ХХ веком от Бога, русский человек, сталкиваясь с непосильными для себя испытаниями, приучился искать «спасения» в алкоголе. Пьянствующий человек очень не устраивал прежний советский режим. Он «предательски» выпадал из стройно марширующих колонн строителей коммунизма – поэтому режим