все эмоции, начал профессионально действовать, как на фронте. С помощью друзей он перевернул неподвижное тело и, вынув из сумки бутылку с целебной водой из лечебного источника, омыл лицо Бронтоя, затем приложил ухо к его груди и стал вслушиваться.
– Ну как, дышит еще? – вырвалось у друзей, с надеждой смотревших на действия лекаря.
– Дышит! И выпускает винные пары, – улыбнулся Тодош. – Ему повезло, что был пьян – алкоголь сработал как наркоз и смягчил боль от ужасных побоев. Такое случалось у меня и на фронте. Будем спасать его, ребята!
Тодош привычными движениями обработал и перевязал кровоточащую рану на затылке. И неожиданно Бронтой открыл глаза и застонал.
– Помираю я, – прохрипел он пересохшими губами.
– Не дождешься! – ответил ему Тодош. – Хлебни лучше живой водицы – она кого угодно поднимет. Потерпи, парень, немного. Мы, кыпчаки, сильная порода, у наших предков-воинов были крепкие черепа, даже сабельные удары выдерживали – это ученые-историки подтвердили. А сейчас, ребята, давайте перенесем его на кровать. Разденьте его догола, режьте осторожно всю одежду – нужно обработать все раны, – командовал Тодош.
Когда стали снимать одежды, обнажилась окровавленная грудь с висящей на шее каменной пластинкой.
– Что это? – подивился Тодош.
– Это его амулет, дядя Федор, – ответил Ромиро.
– Мы, цыгане, тоже носим на шее разные амулеты для спасения души и тела.
– Ладно, пусть помогает и дальше его исцелению, – ответил Тодош.
– А теперь, ребята, слушайте меня: пока я занимаюсь раненым, вы справляйте дела по дому. Будьте начеку – никого не пускать! Сделайте носилки. Вечером, когда все утихнет, перенесем Бронтоя незаметно в мой дом – там и буду его лечить.
На том и порешили, друзья начали с того, что обернули в простыню безжизненное тело верного пса Буяна и схоронили под яблоней в саду. Они сколотили носилки, положили на них лосиную шкуру и поздно вечером втроем перенесли Бронтоя в дом Тодоша. Там его спрятали в амбаре, положив на топчан возле маленького оконца, куда едва проникал дневной свет.
Тодош остался с раненым Бронтоем, а Ромиро и Ак-Билек вернулись в опустевший дом вождя и дождались утра. Председатель сельсовета с опухшим лицом и заметно навеселе явился, как и обещал. Он обошел весь дом, оглядел пустые стены и остался доволен.
– Хорошо поработали, хлопцы! – пророкотал осипшим голосом Близнюк. – А куда дели вашего усопшего дружка?
– Схоронили его, начальник, как приказал, – ответил Ак-Билек, изобразив на лице печаль. – Завернули его в одеяло и отнесли в ущелье мертвых – вон туда за горой, – махнул он рукой. – Обычай у нас такой.
– Ну, добре! – потеплевшим голосом ответил Близнюк. – С прошлым должно быть покончено, и вы своим усердием могете искупить грех, что дружили с врагом народа. Обо всем, что случилось, молчок, иначе язык порву. А теперь свободны и можете возвращаться к своим бабам, ха-ха-ха!
Вскоре после ухода друзей к