чистые образы. – Его левый глаз, раскрытый еще сильнее, чем обычно, как-то странно поблескивал. – А я видел больше, чем ты можешь вообразить.
Пару мгновений Джастин раздумывал, но не дал себя смутить. Уверенно кивнул, выдав сосредоточенно-вдумчивое выражение лица, и тихо проговорил.
– Ты несомненно прав. Видеть самому куда как удобнее. А посему – идемте уже смотреть, что же там наверху. А то, чего доброго, всю войну пропустим или что еще хуже – вечернюю миску похлебки.
Наступление сумерек серьезно осложнило поиски кирки Свинопаса, а сами поиски несколько отсрочили их уход из каменоломни. Идя впереди Джастин глянул через плечо. Бенджамин снова сутулился, смотрел себе под ноги и привычным, немного отстраненным тоном бормотал себе под нос.
– Спать в тепле. Кормят каждый день. Хорошо.
В нем снова не было ни капли загадочности. Он снова походил на огромного придурка. А Джастин снова зарекся следить за ним повнимательнее.
– Да чушь это. Им сейчас только раны зализывать. – Сэм поежился на холодном, ночном ветру и плотнее запахнул плащ. На третьей северной башне дежурили еще двое. Менее замерзших и менее уверенных.
– Львы зализывают раны, – задумчиво проговорил Джастин, – символично. Но их потери не так значительны, как тебе могло показаться. Радость легкой победы, окрыленная надежда и чуточка самовнушения – вот рецепт твоей уверенности.
– Шо? Шо плетешь – непонятно, – расстроенно всплеснул руками один из новобранцев. Глуховатый, староватый и как водится – глуповатый селянин. – Вдарют иль не вдарют? Вот взял бы, да сказал. Сэми то хоть тоже говорливый, да понять можно. А ты…
Сэм недовольно откашлялся. Его одутловатое, хмурое лицо выражало недовольство. Он кое-как смирился, что приятели называют его Сэми, но от посторонних терпел такое с явным трудом. Сейчас было видно, что его одолевают сомнения – выговорить нахальному новобранцу за подобное обращение или уважить возраст и промолчать.
– Дали им красиво, говорю, да рано еще булки расслаблять. – Громко и чуть ли не по слогам разложил Джастин. Он искренне надеялся, что пожилой крестьянин все расслышал и понял.
– Вооо… Так и надыть. – По морщинистому, вытянутому лицу пробежала череда гримас. Вероятно обозначающих понимание, удовлетворение и согласие. – А полужопки то в кулак и надолго. Эт да. Верняк. Их то вон, куча какая, кострища разожгли – страх один! Скажи, Сэми?
Жилистой, немного трясущейся рукой, он указал в сторону лагеря лайонелитов. В ночи выглядящему как река из красных и оранжевых огоньков, текущая к подножью гор.
– А вот и не скажу! – Сэм был раздражен. И фамильярностью полузнакомого типа, и тем, что его непрочный, позитивный настрой не выдерживает даже поверхностных возражений. – Я уверен, что вломили им будь здоров. И тех, кого ядрами не убило – свои же подавили. Улепетывали так, что пыль стояла. А то, что живых