супругов за спиной у друг друга). Также он проследил и зафиксировал более десятка супружеских измен, умело выступая в тени и прибегая к провоцирующим уловкам обеих сторон. Одно время он занимался наследством и юридическим сопровождением дележки имущества между наследниками.
Ввязываться в семейные передряги, и залезать с головой в волканирующий эпицентр чужих отношений, господину Камэ было сродни уколу адреналина – вкус яда, который он сам давно утратил и больше не ощущал.
Он нервно облизнул сухие обветрившиеся губы, вспомнив о «сладком деле Мистрель» и красном спорткаре на трассе Е17… Как и сейчас, тогда стояла поздняя осень.
Разгорячившийся в раздумьях, господин Камэ необычно для себя потерял бдительность и, словно в лихорадке, не заметил, что шаги впереди него резко стихли, а уже через мгновение, что-то острое, ворсистое, неприятное, с размаху прилетело ему меж глаз, на секунду вонзилось, и, оттолкнувшись, как на батуте, исчезло впереди, во мгле.
Вместе со сдержанным выкриком господина Камэ, по-старчески заскрежетал ключ в скважине, и через секунду темный коридор озарился желтым прямоугольником света.
– Что с вами, месье? – участливо обернулся на него Айек.
– Разрешите мне пройти в ванную, кажется, я переносицей дверной косяк сшиб…
– Сожалею, месье, но это было мое плечо.
– Вот черт! Пардон… Проходите пока, а я вернусь через минуту.
– Конечно. Я тоже посмотрю что-нибудь холодное в номере.
Господин Камэ зашел в крошечный квадрат ванной и прикрыл дверь. Он остался наедине. Из номера послышались звуки возни и суеты. Это было неважно.
Ванная комната была тесной, но зато светлой. Глаза заново учились реагировать на свет, и господин Камэ почувствовал в них резь. Из полуоткрытых век он осмотрел комнату.
Ванной, как таковой, здесь не было, а на ее месте находился душ, рядом с которой свисала небольшая раковина, и отдельно, в гордом одиночестве располагался фаянсовый трон. Господин Камэ уставился в зеркало, и тяжело выдохнул.
«Ну вот. Мало мне было мешков под глазами, теперь еще и нос разбит, а через минуту-другую синие подтеки разойдутся…».
Он открыл воду, и подставил большие руки под струю холодной воды. Окунул в нее лицо, и снова посмотрелся в зеркало.
«Как отвратительно заканчивается эта суббота… А ведь я даже еще не приступил к делу. Теперь еще этот бланш – как чудно. Шарман, просто. Сейчас выйду и точно затребую задаток. Хотя стоп! Я до сих пор не знаю, зачем я здесь!», – промелькнула мысль в голове господина Камэ, прежде чем он обернулся на дверь.
Одновременно, позади, послышались аккуратные шаги, потом какой-то легкий скрежет, потом колыхнулся столб воздуха, а потом все произошло очень быстро.
В дверном проеме ванной стоял Айек Ноел, и хотя у господина Камэ было одно мгновение, и ни секундной больше, он успел с фотографической скоростью заметить