лучше уходи, пока цел… – Вероника прилепила к его плечу яркий оранжевый пластырь.
Максим шумно выдохнул. У этой штучки вместо мозгов – радуга! Ещё и дружка какого-то приплела. Где её семья? Как можно девушке жить в таких условиях одной? Она просто создана для неприятностей. Меж тем, Вероника, преисполненная уверенности, что теперь злодей на кухне смягчится, вернулась в ванную и принялась полоскать в раковине испорченную рубашку.
– И кровь у этого типа вредная, совсем не отстирывается…
Сиверин, оставшись в одной белой майке, аккуратнее заправил её в брюки, и пригладил спутанные волосы. Его руки задержались на голове, сцепленные в замок. Он повертелся, соображая, есть ли на этой кухне хоть какие-то съедобные остатки. За окном садилось солнце, золотя своим светом маленькую кухню. Уже часов шесть – семь. Максим глянул на часы – так и есть… есть… нужно что-то съесть…
Он ещё раз открыл холодильник, и вытащил на столешницу у плиты, его скудное содержимое. Затем капитан прошёлся взглядом по шкафчикам, извлекая завалявшиеся припасы. Над ними только плакать оставалось. Максим зажёг на плите газ, взял нож, вытаскивая его из старых деревянных ножен, и принялся за их первый семейный ужин…
***
Вероника скептически поглядела на свою работу. Едва заметный развод остался на рукаве, да и что толку? Как её носить с такой дырой? Очки меж тем принялись медленно сползать с переносицы. Неудобные, они были отвратительным напоминанием о школьных годах. Девушка расстроенно сняла очки, и кинула подальше, на стеклянную полочку в ванной. Они тихо звякнули, приземляясь в самом её центре. Девушка как следует встряхнула несчастную рубашку, и кинула её на одну из тонких труб сушилки. Теперь внимание Вероники привлёк шум, доносившийся с кухни.
Шум смешивался с ароматом, который буквально выманил девушку в коридор, заставляя на цыпочках подобраться к дверному проёму, и заглянуть на кухню. Вероника открыла рот от неожиданности. Максим сосредоточенно вытирал руки кухонным полотенцем, затем стряхнул невидимые крошки со своих брюк. Он как раз развернулся, встречаясь взглядом с девушкой, и кинул ей мягкое полотенце.
– Вытирай руки и садись есть.
Это был приказ, не просьба. Да и зачем спорить? Еда… наконец-то! Вероника быстренько обтёрла мокрые руки, повесила полотенце на привычный старый гвоздик, и села на один из стульев. Перед ней немедленно появилась тарелка, полная дымящейся еды. Видимо её восторг слишком очевидно отразился на лице. Максим тихо хмыкнул и поставил свою порцию напротив. Он присел на стул и молча принялся есть. Девушка некоторое время просто наблюдала, переводя взгляд со своей тарелки на его, пока не поняла, что так смущало. Её порция была раза в два больше. Решил откормить её как следует? Что это? Забота? Очередной подвох? Что это? Что у него на уме?!
– Да ешь уже, остынет! – Сиверин вполсилы, сердито стукнул девушку чистой ложкой по лбу, затем положил её перед хозяйкой.
– Спасибо… – Вероника надулась и потёрла лоб, а затем принялась за еду.
И