советам мудрости!
Тут речь повел престарелый боец, самый славный из баронов великого Карла, Немон Баварский.
– Вот разумный совет, государь, – молвил он королю. – Не след отвергать просьбу побежденного. Молит Марсилий о пощаде, и великим грехом будет отвергнуть его мольбы. К тому же он готов прислать знатных заложников – не это ли повод, чтобы окончить долгую войну?
– Верно! Прав герцог! – вскричали франки.
Согласился с ними Карл. Стали думать франки, кого послать с посольством в Сарагосу.
– Вручите мне, государь, свой жезл и перчатку, – вновь сказал Немон Баварский, – и я охотно отвезу ваше послание Марсилию.
– Извольте сесть, герцог, – ответил король. – Клянусь бородой, вы самый умный из моих советников, негоже отпускать вас так далеко. Нет, не вы поедете в Сарагосу!
– Тогда я поеду! – воскликнул Роланд.
– Не бывать этому, – возразил Оливье. – Вы слишком, сударь, круты нравом. Не ровен час, еще затеете ссору. Если королю угодно, лучше я отправлюсь к сарацинам.
– Молчите оба! – приказал король. – Клянусь бородой, ни один из моих пэров не будет избран в посольство.
Тогда встал с места архиепископ Турпен из Реймса:
– И впрямь, нельзя к поганым слать наших самых славных рыцарей. Мы семь лет уже бродим по Испании, из конца в конец исходили этот край, множество бедствий претерпели и горя хлебнули. Государь, дайте отдохнуть вашим воинам, а перчатку и жезл передайте мне: я сам доставлю ваш ответ язычникам.
– Садитесь на ковер и извольте молчать! – разгневался король.
Стали думать бароны, кого же все-таки послать послом к Марсилию.
– Пусть едет мой отчим, – сказал наконец Роланд, – пусть едет граф Ганелон.
– Вот это дело! – согласились франки. – Граф хитер и оборотист, он лучше всех исполнит королевское поручение!
Испугался граф Ганелон, сбросил в гневе с плеч широкий плащ, подбитый горностаем, остался в одном шелковом камзоле, презрительно и надменно взглянул на Роланда. Невысок ростом Ганелон, но статен и крепок. Гордое лицо его пылает от ярости, глаза сверкают – ничего не скажешь, хорош граф! Любуются на него королевские пэры, любуется король. А Ганелон между тем повернулся к Роланду и процедил сквозь зубы:
– Ты злобный безумец, Роланд! Кому же не ведомо, что я твой отчим? Из-за тебя король посылает меня к Марсилию. Что ж! Дай только Бог вернуться из Сарагосы целым и невредимым, уж мы с тобой посчитаемся! Так за все разочтемся, что будешь помнить меня до самой смерти!
Смотрит Роланд на графа Ганелона, хорошо знает, отчего тот пришел в такую ярость. С того дня, когда вероломный граф столкнул на турнире Роланда с его отцом Милоном Англерским, желая погубить своего пасынка, судьба уже не раз сводила юного рыцаря с коварным отчимом. Знает Роланд: завидует Ганелон его славе и удачливости, его ловкости и его знаменитому Дюрандалю. А больше всего не может злопамятный граф простить Роланду одну их встречу, что