вздохнул. Господин Са-Кон был тем самым господином, которому не так давно он отнес злополучное послание. В письме, учтивом до оскорбительности, содержался достаточно грубый намек на юношескую связь господина Са с нынешней властительницей КорБор, и на сомнительное, с точки зрения родословной, происхождение ее сына. Прочитав письмо, благородный господин взбеленился и, как и рассчитывала дальновидная женщина, сорвал злость на посланнике; Игар зябко поежился, вспоминая тот удачный и печальный день.
– Хорошо, – бодро сказала ясновельможная. – Во всяком случае, ваши опыты не отрицают… нашего милого предположения. Добавить сюда детский портрет Са-Кона… необыкновенно похожий на нынешние портреты наследника КорБоров. Добавить сюда сроки… Переписку… Письма Са-Кона не сохранились – полагают, что добродетельная властительница сожгла их, решившись выйти замуж за КорБора. Но ее-то письма, по счастью, удалось раздобыть…
Игар понял, что ему не будет жалко Тиар. Если это Тиар. Не будет жалко, когда тот, что живет в сетях, потянется к ней жвалами… Или что там у него есть. Не жаль ее. Ни капельки.
Он не выдержал и усмехнулся. Стоять перед логовом живого тигра и раздумывать о фасоне полосатой шубы – это ли не занятие для доверенного слуги властолюбивой дамы…
Женщина резко обернулась:
– Ты чего смеешься?!
Он закрыл рот рукой:
– У меня… Наоборот. Когда я волнуюсь… всегда смеюсь. Когда смешно – не смеюсь… Всегда так было.
Он захлебнулся нервным смехом; к его удивлению, жестокий огонек в ясновельможных глазах погас:
– А… Это бывает. Смейся.
Однако ему уже расхотелось.
Через несколько дней в розовый сад с одинокой коровой наведался властитель КорБор. Игар наблюдал за ним издалека; властитель был одновременно взбешен, растерян и расстроен. Последовал долгий разговор с ясновельможной – наедине; Игар ожидал поодаль – подай женщина условный знак, и он явился бы с услугой, прервав тем самым опасное уединение. Но ничего подобного не произошло; оба поднялись со скамейки одновременно и направились к дому – рука в руке. КорБор остался на ночь.
Слуги давным-давно знали, из-за чего переживает властитель; молва однозначно решила, что КорБоров сын будет официально признан ублюдком и лишен наследства. Что же до его жены, то даже самая гулящая посудомойка с пеной у рта поносила ее, как суку.
Спустя еще несколько дней властитель явился опять – черный как туча. Игар услышал обращенные к женщине отрывистые слова:
– …и окончательная правда. Мне надоели догадки; он уже в пути. Я не поскуплюсь.
Ясновельможная долго молчала. Потом спросила, кажется, потрясенно:
– Властительницу… ее?!
– Его, – криво усмехнулся КорБор. – Мерзавца Са-Кона. Мои люди возьмут его сразу, как тот человек прибудет.
Игар ждал, что женщина ответит – но она промолчала.
В сумерках она бродила по саду в одиночестве. Игар, пользовавшийся достаточной свободой передвижения, проник туда же; над верхушками неподвижных