И вообще, я не собираюсь ни с кем обсуждать свою личную жизнь.
– Ты зря-то не старайся. Всё равно он тебя сейчас не слышит. А хороший мужик тебе явно нужен, по глазам вижу. Муж твой, конечно, видный мужчина: весельчак, балагур, душа кампании и любимец женщин. Ужасно любит всем нравиться. Так старается перед чужими-то бабами, что у него аж скулы сводит от улыбок. А домой-то приходит, наверное, черней тучи? И остаются тебе от его внимания только огрызки? И держит он тебя на голодном пайке… Чтобы другим женщинам больше досталось. У него во всём расчёт… Чего молчишь? Ведь не балует он тебя в постели? Вижу, что не балует. Сделает быстренько своё дело – и на бочок? А знаешь, почему? Потому что боится, что ты познаешь вкус наслаждения, и тебе захочется чего-то большего, чем его скупые подачки… Тогда не понимаю, как же он отпустил-то тебя от себя?! Не такой уж он дурак, чтобы не догадываться, что здесь с тобой произойдёт! Неужели боится чего-то более страшного, чем твои маленькие четверговые приключения?
– Оставьте меня в покое со своими советами!
– Да ты загнёшься без них, детка!
– Девочки, не ссорьтесь! Вам ещё долго вместе работать предстоит. А ты не капризничай, – обратился к Соне Юрик. – Не хочешь красавцев-банщиков, так я сам тобой займусь.
– Ишь, чего выдумал! – возмутилась Белова. – Ты вон со своими девочками разбирайся, а ею я сама займусь.
Юрик ошарашено уставился на Белову.
– И хватит придуриваться! Ты знаешь, что я имею в виду, – отмахнулась Белова от Юрика и подвинулась к Соне поближе. – Есть у меня на примете один молодой красивый стоматолог. Такой интеллигентный, образованный. Как раз то, что тебе нужно. И до того темпераментный, просто пальчики оближешь! Он сразу же избавит тебя от всех твоих душещипательных заморочек и от головной боли заодно. Так вот, он мне многое чего должен и ему не рассчитаться со мной до самой смерти. А потому – дарю! Владей и радуйся богатой красочной жизни, которая у тебя, наконец-то, наступит!.. Не слышу благодарности. Только не вздумай назвать нас сумасшедшими. По глазам вижу – тебе этого очень хочется. Не советую!.. Иначе сама окажешься в нашей городской психушке. И поверь, очень надолго… А может, даже и навсегда. Там нынче не один городской правдолюб проходит лечение. Вот только, почему-то, никак не вылечатся. Наверное, у них аллергия к сильнодействующим препаратам.
– Ну будет её пугать-то! Видишь, она и так сидит ни жива ни мертва. Как бы удар не хватил, – пожалел Юрик Соню, готовую упасть в обморок от услышанного.
– Хватит, так похороним с почестями. Аллочке поручим. Она вон со своим похоронным бюро за каждым покойничком в городе и пригороде гоняется, ни одного не хочет упустить. Вот и отдадим ей «нечаянно угоревшую в бане до смерти».
– Нет, Дмитриевна, ты торопишься. Мы её даже ещё не проверили. И потом, ты же не хочешь, чтобы на твоё место пришла мать Аллочки, твоя заместительница?
– Конечно, не хочу. Она вообще весь город в вертеп