остается слева. Его большая синяя гладь все время неподалеку, как постоянное напоминание о том, чего она не может осознать, о том, чего не видит, что находится под этой поверхностью.
Елена ошеломлена тем, как ей комфортно скакать верхом. Она подсознательно понимает, что команды лошади следует отдавать осторожно и мягко. Она вполне уверенно распределяет вес при движениях коня. Словно они с ним нашли общий язык, и можно полностью довериться животному. Приходит облегчение. Она дышит полной грудью и постепенно избавляется от напряжения, не покидавшего ее все последние дни.
Через некоторое время Елена начинает догадываться, что Самир пытается скакать в определенном направлении: на восток, подальше от озера. Он становится все азартнее, набирает темп и переходит от рыси к галопу. Елена, хотя и сомневается, но не останавливает его. Она немного приподнимается в стременах, крепче прижимается коленями и наклоняется вперед. Конь ускоряет ход, и она наклоняется еще больше, сжимая колени сильнее. Появляется новое ощущение: свобода. У нее нет страха даже на поворотах, где бег лошади заставляет ее отклоняться в сторону.
Еще один поворот и еще один – и тут конь резко останавливается. Еще мгновение – и Елена вылетела бы из седла, но она быстро восстанавливает равновесие. Лошадь стоит, как столб, учащенно дыша. Да она и сама запыхалась.
Они на поляне, и перед ними журчит ручеек. Елена спешивается, отпускает поводья, Самир принимается щипать траву. Она присаживается на корточки возле ручейка, складывает ладони чашечкой, набирает воду и подносит ко рту. С удовольствием выпивает эту ледяную воду. И внезапно замечает еще кое-что. Такое ощущение, что она узнает это место. Она была здесь раньше, в этом нет никаких сомнений. Ей это снилось. Ручеек. Лес. И она одна, как и сейчас. Во сне это было ночью. Так может быть, это был не сон, а воспоминание? Ее взгляд переносится на другую сторону ручья, где лес становится гуще.
– Дорога, – шепчет она.
Дорога должна проходить там, в лесу. Елена осторожно ступает в ручей, Самир тревожно смотрит на нее.
– Спокойно, – говорит она то ли коню, то ли себе.
Еще пару шагов вперед – и вот она уже на другом берегу. Слышится взволнованное ржание Самира: он встревожен и окликает ее. Может быть, так это и случилось? Значит, здесь она исчезла, и животное об этом вспоминает?
Хвойные деревья стоят все гуще, так близко друг к другу, что некоторые из них засохли, и их ветки трещат при малейшем прикосновении, сухие, как крылья стрекозы. Елена продирается сквозь эти заросли, и в воздухе начинает пахнуть хвоей. И вот она добралась до самой дороги. Мимо проезжает грузовик. Водитель сигналит, чтобы она отошла от обочины.
Здесь… Она стояла здесь в тот день, когда исчезла. Или убежала? Ей хочется привести сюда Эдмунда и рассказать ему о том, что она вспоминает. Вспоминает этот ручеек, лес, дорогу. Но, пожалуй, как раз этим ей трудно поделиться с Эдмундом. Возникает странное ощущение, что она именно убежала.
Елена идет назад в лес и переходит через ручеек