Что ж мне делать?
Скажи, и я послушаюсь тебя.
Хор. – Поди и из подземного покоя
Девицу выведи и гроб устрой
Тому, чей труп заброшенный лежит.
Креонт. – Вот твой совет, и уступить я должен?
Хор. – Скорей, Креонт, скорей; ведь неразумных
Предупреждают быстрые беды.
Креонт. – Увы! едва могу, но должен сделать,
От сердца отступившись своего:
С судьбой нельзя бороться понапрасну.
Хор. – Иди ж теперь туда и сделай сам —
Другим не поручай.
Креонт. – Сейчас иду.
А вы, служители, кто здесь из вас,
И кто из вас далеко, взяв секиры,
Спешите к видному отсюда месту.
А я, коль мысль к тому уж обратилась,
Я сам связал, и развяжу я сам.
Боюсь, не лучше ль древние законы
Хранить всегда и так окончить жизнь?
XII. Хор
Бог различных имён[18],
Дщери кадмовой радость-дитя,
Зевса грозногремящего сын!
Любишь ты Италию
Славную, в лоне Део[19]
Элевсинском царствуешь ты,
В радушном том ложе.[20]
О Вакх! в Фивах, в отчизне вакханок,
Живёшь ты у влажных потоков Исмена,
На посеве дикого дракона.[21]
С двухвершинной горы.[22]
Тебя видит горящий огонь,
Где девы вакханки восходят,
Нимфы корюкийские,
Видит кастальский родник,
Леса плюща Нисы-горы
И берег зелёный
Гроздами обильный тебя провожает,
И песня в твою честь гремит там:
Ты подходишь к родным Фивам.
Ты Фивы выше всех других чтишь городов
С матерью, сожжённой громом.[23]
Так приди же ты и ныне:
Весь народ мой сильной болезнью охвачен.
Спасенья к нам направь стопы
Через парнасские холмы
Иль через шумное море.
И о!
О вождь огнём дышащих звезд,
Криков ночных
Господин, рожденье Зевса,
Ты явись с толпою вместе
Дев наксийских, спутниц твоих неразлучных,
Тех фиад, что в опьянении
Ночи пляшут, величая
Вакха, хозяина-бога.
Вестник. – Жильцы домов Амфиона и Кадма;
Нет, человека жизнь, пока стоит,
Ни унижать, ни прославлять не стану.
Счастливого с несчастным наравне
Судьба поднимет и судьба низвергнет.
Для участи людей пророка нет.
Вот зависти достоин был Креонт;
Так кажется, по крайней мере, ныне
Спас от врагов он кадмову страну
И стал земли сей полный властелин,
И правил он, и цвел детей рожденьем.
Вот ныне всё теряет он, а радость
Кто в жизни потерял, я не скажу,
Что тот живёт, тот – труп живой, по мне.
Пусть будет твой богат, пожалуй, дом,
Живи по-царски