свободного человека дороже всего.
Когда божество хочет наказать человека, оно прежде всего лишает его рассудка.
Кто знает, может быть жить, это значит умереть, а умереть – жить.
Сократ
(ок. 470 г. до н. э., Афины – 399 г. до н. э., Афины)
Античный мыслитель, первый афинский философ, учение которого знаменует поворот в философии – от рассмотрения природы и мира к рассмотрению человека.
«Желать вам всякого добра – я желаю, о мужи афиняне, и люблю вас, а слушаться буду скорее бога, чем вас, и пока есть во мне дыхание и способность, не перестану философствовать, уговаривать и убеждать всякого из вас, кого только встречу, говоря то самое, что обыкновенно говорю: о лучший из мужей, гражданин города Афин, величайшего из городов и больше всех прославленного за мудрость и силу, не стыдно ли тебе, что ты заботишься о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разумности, об истине и о душе своей, чтобы она была как можно лучше, – не заботишься и не помышляешь?»
«Слушайте. Может быть, иным из вас слова мои покажутся шуткой: но знайте, что они будут совершенная истина. Я приобрел это имя, афиняне, не чем другим, как некоторою мудростью; а какою мудростью? – Может быть, человеческою, если такая есть. Ведь я, должно быть, в самом деле мудрец – по-человечески; а те, о которых сейчас говорил, скорее мудрецы по какой-нибудь мудрости выше человеческой: иначе, не знаю, что и сказать о ней; потому что не разумею ее, а кто приписывает ее мне, тот лжет и говорит с целью оклеветать меня. Но не шумите, прошу вас, афиняне, и не думайте, будто я объявляю вам что-нибудь великое. То, что скажу, будет не мое слово; нет, сошлюсь на лицо, пользующееся вашею доверенностью; представлю вам свидетелем своей мудрости, если какая есть у меня, дельфийского бога. Вы ведь знаете Херефона: 1) он был с детства моим другом и другом многих из вас; он вместе с вами находился в последнем бегстве из отечества и с вами же возвратился в него 2). Вы знаете также, каков был Херефон, какая горячность обнаруживалась в его стремлениях к чему бы то ни было. Вот он, пришедши некогда в Дельфы, осмелился требовать мнения оракула и – но не шумите, граждане, слыша слова мои, – да и вопросил: есть ли кто-нибудь мудрее меня? Пифия отвечала, что нет никого 3). Херефон уже умер; но вместо него засвидетельствует вам это брат его. 4). Смотрите же, к чему клонится моя речь: я хочу показать вам, откуда вышла на меня клевета. Услышав о таком ответе, я рассуждал следующим образом: что ж бы это говорит бог? какая мысль его? Я ведь нисколько не сознаю себя мудрецом. Что разумел он, называя меня мудрейшим? Однако бог не лжет же; потому что это ему несвойственно. И долго недоумевал я касательно этих слов; но потом кое-как напал на следующий способ исследования их: я пошел к одному из тех, которые слывут мудрецами, с намерением, если где, то здесь обличить оракула и его изречение, что вот он мудрее, чем я, а ты назвал меня мудрейшим. Но рассматривая этого человека (нет нужды, афиняне, называть его по имени; довольно, что тот, к кому я обратился для этой цели, был один из политиков) и разговаривая с ним, я заметил, что он многим другим, особенно же себе, кажется мудрецом, а на деле не мудрец. Потом я пытался доказать, что он почитается мудрецом, а в самой вещи не мудрец, и чрез то сделался ненавистным