голубыми и яркими. Он взошел, занял место подле алтаря, простер вперед руки, словно обнимая всех собравшихся. И в этот момент юноши и девушки запели.
Айвен сразу узнал эту песню. Да, мелодия звучала проще, слова изменились, но он слышал эти песнопения столько раз за свои три сотни лет, что не мог не узнать их. Люди на свой манер пели альвскую молитву. Просто, бесхитростно, но с невероятной силой, их вера словно взмывала под своды храма. Огюст протягивал руки к людям, глаза его горели и на самой высокой ноте лучи солнца, окрашенные в золото витражом, за спинами хора, ворвались в зал. Певчих и самого Огюста словно окутало сияющим ореолом, их голоса возвысились, взметнулись.
Айвен почувствовал, как тонкие пальчики Ив коснулись его ладони и он осторожно взял ее за руку. И тогда запел весь зал. Запела и Ив, и даже он сам, правда другие, знакомые с детства слова, но сейчас это было не важно.
Огюст раскачивался из стороны в сторону, его руки, будто управляли этими волнами звуков и, повинуясь движениям, на самой сильной ноте, все стихло.
– Друзья мои! – в звенящей тишине голос храмовника звучал оглушающе, – Сегодня особый день! Я принес вам благую весть! Я принес вам Чудо!
Он замолчал, наблюдая за тем, как по залу пробежал удивленный вздох.
– В эти трудные дни, для нас всех, в дни, когда мы практически отчаялись, бог-Солнце послал нам свое дитя! Дитя-Чудо!
Кто-то из служек скрылся во внутренних покоях и вынес к алтарю корзину, сплетенную из лоз винограда. Огюст бережно достал из корзины ребенка, облаченного в белую сорочку и поднял над головой, чтобы ее видели все. Айвен узнал ее, малышку, еще недавно завернутую в грязные тряпки, ту, что так трепетно прижимала к себе бродяжка, в темном стойле трактира «Кружка».
– Смотрите и слушайте, и передайте тем, кто не слышал! Наши поля были мертвы, их поразила невиданная порча (в толпе кто-то утвердительно хмыкнул). Виноградники нашего храма увяли! Но сегодня они поднялись! Они ожили и зацвели, и среди лоз я нашел Чудо-дитя, вернувшее жизнь храмовым садам. Она – благословение Солнца! Она – наше спасение!
На этих словах луч солнца, необычайно яркий, осенил голову младенца. Люди в передних рядах поднялись со скамей, в задних рядах попадали на колени. Ропот «чудо, чудо, это знак» отражался от стен.
– Сегодня, и каждый год отныне в этот день мы будем чтить Солнце и праздновать! Во славу Чуда! Храмовые погреба отворят сегодня двери! Мы накроем столы на площади! Пусть каждый пьет вино с храмовых садов сегодня! Оно было благословлено Солнцем!
Огюст прижал ребенка к груди и заговорил уже чуть тише:
– Идите, друзья мои, и готовьтесь к празднику! Сегодня великий день!
Люди возликовали, под общий хор голосов и аплодисменты, Ив и Айвен вышли прочь из храма одними из первых. И он все еще держал ее за руку.
***
Сухие поленья весело потрескивали, разгораясь. Вечер был теплый, но Ив все равно разожгла камин в гостиной. За окном, на центральной площади, шумела разгульная толпа. Вино лилось рекой,