в семь лет. Его отец, вечно пьяный грубый марсельский докер, винил жену в том, что сын растет таким уродом. Однажды он так сильно ее избил, что она больше не поднялась. Стоя над бездыханным телом матери, мальчик испытал невыносимое чувство вины.
Все из-за меня!
В него словно вселились демоны, подчинившие себе его тело. Мальчик пошел на кухню, взял то, что требовалось, затем вернулся в спальню, где на кровати в пьяном оцепенении лежал его отец. И не говоря не слова, заставил его расплатиться за все дурное, что он сотворил.
Покончив с этим, он убежал из дома, но из-за своей необычной внешности остался изгоем среди других беспризорных на городских улицах. Он поселился в подвале заброшенной фабрики, питался фруктами и украденной в доках сырой рыбой. Призрак, перешептывались, глядя на него, люди. И их глаза округлялись от страха, когда они смотрели на его бледную кожу. Призрак с глазами дьявола!
Сайлас таким себя и чувствовал. Призраком… прозрачным, бегущим из порта в порт, пока в восемнадцать лет преступления не привели его в тюрьму в Андорре.
Он провел за решеткой двенадцать лет, и его душа и плоть настолько иссохли, что он больше не сомневался, что просвечивает насквозь.
Я призрак.
Yo soy un espectro…[11]
Однажды ночью могучая сила встряхнула его каменную темницу, и призрак проснулся среди воплей сокамерников. Как только он вскочил на ноги, в то место, где он только что лежал, угодил огромный камень, оставив в содрогающейся стене дыру. В ее просвете виднелось то, что больше десяти лет не представало перед его глазами. Луна.
Подземные толчки продолжались, но призрак упорно полз по узкому тоннелю, наконец выбрался наружу и скатился вниз по голому склону горы. Обезумев от голода, он всю ночь бежал вдоль железной дороги и, наткнувшись на пустой грузовой вагон, забрался в него передохнуть. А когда проснулся, почувствовал, что поезд движется.
Проснулся же он оттого, что на него кто-то кричал и гнал из вагона. Обессиленный, он лег на обочине и впал в забытье.
Свет разгорался медленно. Призрак не знал, сколько времени находился по ту сторону смерти. День? Три дня? Это не имело значения. Он лежал на мягкой постели, и в воздухе витал сладковатый аромат свечного воска. Рядом стоял Иисус и смотрел прямо на него.
Я с тобой, прошептал Иисус. Ты спасен, сын мой. Благословенны те, кто идут моим путем.
Призрак снова уснул.
Его выхватил из дремы чей-то болезненный крик. Шатаясь, он побрел по коридору на звук. А когда оказался на кухне, его глазам открылась картина: какой-то здоровенный тип избивает человека намного меньше себя. Призрак схватил верзилу и с размаху треснул о стену. Тот убежал, оставив призрака стоять над телом молодого мужчины в церковном облачении. Подняв раненого священника – у того был расквашен нос, – призрак отнес его на диван.
– Спасибо, друг мой, – поблагодарил его священник на плохом французском. – Церковные пожертвования манят воров. – Он улыбнулся. – Меня зовут Мануэль Арингароса. Я миссионер из