пуговицы и ширинку на моих штанах, а ее губы не отрывались от моих, внутри меня все ликовало, орало, рубило меня на части, и я наслаждался этим. Я чувствовал ее насквозь, сходил с ума, сжимал ее сильнее и сильнее. Мне казалось, что мои руки просто разорвут ее тельце. Роза была такая нежная, маленькая, чертова дюймовочка, лишала меня рассудка. Я не смог больше совладать с собой и накинулся на нее, срывая одежду, не переставая обнимать и целовать.
В какой-то момент Роза просто обмякла у меня в руках. Поначалу в ней было неизмеримое количество страсти, которую она выплескивала на меня ведрами. Но как только она прочувствовала всего меня, то видимо решила отдать все в мои руки, как девушки всегда и делают! Но я не растерялся и мне, наверное, только этого знака и надо было, говорящего о том, что я свободен в своих действиях.
Как только мы оказались в кровати, я совсем обезумил. Каким чудом я не разорвал эту девушку, не знаю, но она снесла мне голову. А уж наши звуки, возможно, побеспокоили моего братишку и его одноразовый презерватив. Но мне было наплевать.
В тот момент, когда белоснежная головка уснула на моей руке, в моей кровати, я был самым счастливым человеком. Наконец-то я смог дотронутся до нее, почувствовать ее. Я был самым счастливым, потому что она была моей!
Почему все устроено в жизни не так, как та ночь? Как же я хотел, чтобы она никогда не заканчивалась. Хрен с солнцем и теплом, зачем мне все это, когда у меня на руке спал ангел, который давал мне свет и тепло? С ней я был готов хоть в ад лезть и жариться на сковородках, лишь бы только рядом. Внезапно я почувствовал к ней любовь, о которой мог говорить только Данте.
Роза спала, а я не мог… Я чувствовал себя мерзким слизняком, куском упавшего на асфальт мороженного. Пытаясь заставить себя уснуть, я думал о себе кучу гадостей, и ведь на то были причины. Ну что такого в сексе? Подумаешь, покувыркался с девчонкой, что теперь лежать, как джокер и улыбаться до утра? Роза спала, как убитая. В какой-то момент я подумал, что может, правда, убил ее. Но я чувствовал, как по коже бегал теплый воздух. Потихоньку я начал осознавать, что вокруг нас все еще существует какая-то жизнь, что мы все-таки находимся на земле, что никакой дьявол не появлялся. Да черт его побери, это был просто секс! Но никакие доводы, факты, россказни и всякая другая чушь мозгу не помогли. Тело никак не хотело успокаиваться, периодически подергивалось, вздрагивало, а по роже плавала идиотская улыбка, от которой я никак не мог отделаться.
Под утро я уснул, но ненадолго. Где-то через час-полтора я снова открыл глаза и поплелся вниз, на кухню. У меня был жуткий сушняк, словно я пил до этого. Хорошо, что голова не болела.
– Хо, хо, хо…Братец! – полушепот раздался за моей спиной.
Я улыбнулся и облился молоком. «Сын зари» проснулся и собирался в университет.
– Не начинай, Люц! – пробубнил я, стирая молоко с живота.
По каким-то причинам, моя половая жизнь для брата была чем-то удивительным, как захватывающий фильм-ужасов