за то, что ему было насрать на мою ненависть!
Я стоял у кабинета, сверлил взглядом стенку, краем уха слушая заигрывания Люцифера с однокурсницей, и словечки, вставленные Розой в их разговор. Я снова оказался крайним. Никто не понял своей ошибки! Ну чего ж там было не понятного? Люц не должен был ничего дарить, Роза, в свою очередь, не должна была принимать его подарки! И тогда бы я был как обожравшийся питон! Но нет же! Я еще и сволочью оказался!
– Она тебя зовет! – из кабинета вышел бледнолицей парень из 2А.
Я даже не помнил, как его звали, честно говоря, мне было наплевать. Я кивнул ему и вошел в кабинет. Я чувствовал спиной пожирающий взгляд Розы, а в ушах раздавались наплевательские возгласы и смешки Люца! «Да плевать», подумал я и растянулся в слащавой улыбке, глядя на Лафортаньяну. Эта гадина в женском обличье тоже сидела с блаженной улыбкой.
– Здравствуйте, мистер Прей! – спокойным голосом сказала она. – Вот мы с Вами и встретились!
Вот после последнего предложения мне захотелось смеяться. Это был не просто намек, но явная угроза, злорадное предупреждение, что если я вдруг каким-то чудным образом сдам этот чертов экзамен, то за это чумное чудо, я буду расплачиваться в течение оставшихся пяти лет. А какого черта меня это вообще должно было волновать? Лафортаньяна существовала в ВУЗе для того, чтобы довести половину студентов до безумия, морального исступления, а другую – просто уничтожить. Но стоит отдать ей должное – у нее не было любимчиков! Она всех одинаково ненавидела, чтобы никто не ревновал. Так что я смирился с участью и бытием говна в присутствии профессорши.
– Я ждал этой встречи, профессор! – я почти не соврал!
Я действительно ждал, только вот что-то я не припоминал, чтобы меня переполняли какие-то радостные чувства по этому поводу! Зато глядя на нее я точно понимал, что некое злорадство затопило ее всю, полностью. Что за идиотизм? А с другой стороны, ей вообще ничего не надо было, лишь бы только поиздеваться над студентами.
Внезапно в голову ворвалась мысль о Розе, как всегда в неподходящий момент. Я сел на стул, облокотился и закрыл глаза. Я не хотел думать о ней, о ее мерзком дне рождения, о брате, о том, что угробил целую неделю на то, чтобы сделать ей приятное… Я хотел, чтобы в моей голове появилась темнота, пропитанная ничтожной чернотой. Порой насладиться темнотой – одно из самых несбыточных желаний. Херня в том, что полную черноту перед глазами проще всего наблюдать только после того, как проснулся, пока пытаешься вспомнить очередной бредоподобный сон. В тот момент я безумно хотел видеть грязную черноту, но видел – голубые глаза, заполненные природным счастьем.
– Вы сюда поспать пришли, мистер Прей? – надо мною нависла Лафортаньяна со стопкой листов в руках.
Я медленно открыл глаза и с улыбкой посмотрел на нее.
– Нет, профессор, я вспоминал некоторые нюансы, о которых Вы упоминали в Ваших потрясающих лекциях! – мой голос был полностью пропитан иронией и сарказмом.
На кой черт я этот делал?