мельком взглянул на брата: он облизнул кровавые губы и усмехнулся. Он еще и усмехается! Мерзкий жук!
– Что если это так? Дальше что, профессор? – Люц вопросительно поднял брови. – Неужто Вы хотите запретите нам, парням, драться из-за девчонок?
– Хе-хе… – я услышал смешок от Трокосто. – Все-таки девушка…
Я закатил глаза: все, сейчас начнется, мы будем выслушивать длинную мораль… Ненависть к брату была беспредельна, всеобъемлющая и бездонная!
– Неужели вы считаете, что девушка достойна драки между братьями? – с загадочной улыбкой спросил он. – Если да, то вы оба должны понимать, чего стоит эта девушка! Кто из вас влюблен в нее?
– Я, сэр! – быстро крикнул я и окинул взглядом Люцифера.
Он улыбался. Его улыбка, обычно циничная и жестокая, в тот раз была мягкой и доброй. На какое-то мгновение я даже подумал, что он искренне рад за меня и желает мне только счастья.
– Бравый рыцарь современности… – протянул Трокосто.
Выглянувшее солнце бросило свои золотые и холодные лучи на лысину профессора – мне так хотелось увидеть маразмотичных солнечных зайчиков, прыгающих по скучному и убогому кабинету!
– Ладно уж, профессор! – усмехнулся я. – Давайте уже, скажите, назовите меня каким-нибудь словом…
– Рыцарь… – снова прошептал Трокосто. – Я расскажу вам кое-что в следующем году! Вы свободны, и я прошу вас, не деритесь друг с другом…ни одна…не стоит… Идете!
***
Апрель. Наверное, даже середина апреля. Зимние каникулы прошли, как несколько секунд, но таких счастливых и радостных секунд, которые поселились в моих венах, наполняя тело теплом, страстью и желанием к Розе. Мы почти не ссорились. Каждый день мы ходили в злосчастный университет, ненавидели профессоров, но обожали друг друга.
В начале апреля мы справили с братом день рождения, где изрядно нажрались и чуть не устроили мордобой, но Роза не позволила. Нам исполнилось двадцать лет… разницы я не заметил. С братом мы постоянно конфликтовали, пререкались, иногда обижались и не разговаривали друг с другом.
Я почти свыкся с мыслью, что Люцифер и Роза могут мило общаться друг с другом. На дне рождения они даже танцевали. Естественно, я жаждал переломать брату ноги, но в то время я учил себя терпению. Все же орут в одно горло, что терпение – сраный вид счастья! Терпи, когда с твоей девушкой танцуют. Терпи, когда твою девушку целуют. Терпи, когда твою девушку трахают. Человечество – современные терпила без тормозов. Какой у меня был выход – только вступить в их ряды! Стать одаренным терпилой!
Я позволил Розе и Люцу общаться, закрыл глаза на их общение. Именно поэтому мы не ссорились с ней, а не потому, что Роза внезапно стала идеальной девушкой. Я – несчастный кусок хлебной корки, лежащий в слякоти, по которой проходят тысячи людей, а меня даже голуби не хотели жрать. Я был этой коркой потому, что отчетливо понимал всю зыбкость своего априори незавидного и глупого положения. Ведь я прекрасно осознавал, что Роза вьет из меня гнездо, тыкая соломинками и палочками. Конечно,