минут все было кончено.
Швейцарцы рванулись вперед, впервые за все сражение сдвинувшись с места, и стали быстро продвигаться, орудуя пиками и алебардами направо и налево, стаскивая и сбрасывая рыцарей и их кутилье с лошадей и докалывая их. Над полем боя взвился красный флаг с белым крестом – флаг Швейцарии, а вслед за ним – золотое знамя Лотарингии с червленой перевязью и тремя серебряными алерионами19на ней.
Флаг Лотарингии
Флаг Швейцарии
Началась безжалостная резня. Швейцарцы отыгрывались за все: за предательски перебитый гарнизон Грансона, за сожженные города и вырезанные деревни, за только что павших в битве товарищей. Лотарингцы не отставали от них. Трупы лежали внавалку, все было залито, забрызгано, замызгано кровью – она только что вытекла из тел и не успела еще остыть, и потому слегка дымилась. Ее сладковатый, омерзительный запах пронизывал все вокруг.
Симону тоже было, за кого мстить – швейцарцы знали об этом. Он вспомнил мать – долгие месяцы он не смел представить себе ее лицо, не позволял себе мысленно обращаться к ней: пока она оставалась неотмщенной. Но теперь он словно видел ее перед собою: она смотрела на него спокойным, умиротворенным взглядом. Он слышал ее голос: – Симон, ты опять просидел до утра за книгами! Ну, что с тобой делать? Ты скоро будешь знать больше, чем весь Парижский университет! – она потрепала его по голове и засмеялась – звонко, как ручеек. Мать! Мама…
Динан уже успели частично отстроить. Симон побывал там, но он не мог прийти на могилу матери – у нее не было отдельной могилы: убитых бургундцами было так много, что их хоронили во рву, как чумных. – Я должен найти этого мерзавца Карла Смелого! – сказал себе Симон, – я должен воткнуть в него алебарду, пускай даже в мертвого! И забрать его камень – дохлому псу алмаз без надобности.
Внезапно рука в тяжелой железной перчатке с силой опустилась ему на плечо, он обернулся:
– Симон из Геннегау, – прогремел бас Жерома из Берна – душа моя радуется, видя тебя живым!
Жером, с ног до головы забрызганный кровью, с наскоро перевязанной раной в правом боку, улыбался во весь рот. Симон подумал, что, должно быть, и сам он выглядит не лучше.
– Я не меньше рад видеть тебя, плут! – улыбнулся Симон. – Что у тебя тут? – Симон показал на правый бок Жерома.
– Небольшой подарок из Бургундии, – зароготал тот, – Но я не остался неблагодарным, уж поверь.
– Ни капли не сомневаюсь, – ответил Симон. – Копье? – уточнил он.
– Да ерунда, – отмахнулся Жером, – заживет с Божьей помощью. – А ты, я вижу, целехонек!
Симон осмотрел себя – до сего момента это ему даже в голову не приходило. Похоже, и в самом деле, невредим.
– Как будто да, – ответил он.
– В рубашке родился! Счастливчик!
– О Жане из Невшателя