что все это время Айроуз была ни при чем.
– Думаю, нам стоит больше времени проводить вместе.
– Думаю, ты размечтался, – пробормотала я, не отрывая взгляд от зеркала. В нем отражалось мое раскрасневшееся лицо с бровью, рассеченной с разбегу о препятствие из заглючившей суперматерии. Мне еле удалось остановить кровотечение, и сейчас я угрюмо прикидывала, насколько отвратительным будет шрам.
Лиам, разматывавший бинты на руках, выглядел немногим лучше моего. Симуляции с каждым разом становились все сложнее – и чаще всего дежурный, настраивающий их, по распоряжению Айроуз «забывал» нас об этом предупреждать. Для чистоты опыта. Потому что невозможно быть готовым ко всему на свете, и, когда речь идет о Земле, это актуальней во сто крат.
– Не льсти себе, принцесса. Мы же напарники.
– Мы напарники только на один рейд, – спокойно сказала я, доставая баночку с заживляющим гелем из шкафчика-аптечки для пострадавших от современных технологий рейнджеров. Набившее оскомину прозвище оставалось только игнорировать.
– Только не говори, что ты не смотрела на табло все это время, – сказал Лиам. – Никто не захочет разбивать пару с такой эффективностью.
Я все-таки глянула на него – злобно, потому что чушь, которую он нес, вполне могла разделять и Айроуз. Костяшки кулаков Лиама под несколькими слоями бинта оказались сбитыми в кровь, на подушечках пальцев и ладонях красовались уродливые, по несколько раз лопнувшие за свое существование мозоли. Кто-то тренировался слишком уж усердно. Даже смотреть на это было больно. Надеюсь, чувствовать – гораздо больнее.
– Не слышу язвительного ответа, – широко ухмыльнулся Лиам. – Значит, ты понимаешь, как обстоят дела. В общем, я к чему. Посмотри на других рейнджеров – они проводят время со своими напарниками, чтобы лучше понимать друг друга, общаются и за пределами симуляционного зала…
– Ну, им же не достался в напарники маргинальный придурок, как мне. – Язвительный ответ подоспел чуть позже, чем Лиам ожидал. Я наконец закончила обрабатывать рассеченную бровь и, оторвавшись от зеркала, с вызовом посмотрела на него. Гель с шипением формировал корочку поверх открытой раны; было немного больно, но я старалась не морщиться.
– Ты когда-нибудь простишь мне, что я столь великолепен, несмотря на свое низкое происхождение? – поднял брови Лиам.
Нет. Вряд ли.
Вместо ответа я пожала плечами с таким видом, будто мы говорили о чем-то совершенно нейтральном.
Сдерживаться в присутствии Лиама становилось все сложнее. Особенно после того, как я убедилась, что это не просто моя паранойя и что-то все-таки происходит.
Проблема заключалась в том, что открыто обвинять Лиама или Фирзен в чем-либо конкретном я пока не могла. Потому что не было доказательств. В том числе доказательств, добытых законным путем. Кроме того, со мной пока не произошло ничего такого. Лиам был в моей комнате, а Фирзен по какой-то причине его покрывала, – но никакого ощутимого вреда я от этого не получила.
В таких условиях вспышка гнева могла