обещание ее матери семье Бена – право собственности, контроль, власть. Но как дочь может остаться послушной, не подчиняясь воле родителей? И когда Дэниел – ее единственный сообщник – умер, она почувствовала, что теперь ее долгом более чем когда-либо является послушание. Это было проявлением ее любви и преданности семье Валентайн.
Поскольку Нины уже не было на свете, приготовления к свадьбе шли полным ходом под руководством матери Бена. Иди смирилась с этим, но раньше у нее не было альтернативы, никто не оспаривал место Бена или его право на Иди до сегодняшнего дня… до того, как она услышала дрожь в голосе Тома, когда Эйб сообщил о будущей свадьбе. Она наслаждалась тем, как он смотрит на нее внимательным взглядом, который заставлял ее краснеть и чувствовать восхитительное смущение. Тайные улыбки, которыми они обменялись на кухне, говорили больше тысячи слов, скрытых за ними… и все они были опасно романтичны. Ее волновало уже одно присутствие Тома. Она хотела пойти в гостиную и крикнуть отцу, что лучшее, что было у них с Беном, – веселые воспоминания и тайны детства – это прошлое без какой-либо надежды на будущее.
Она услышала, как мужчины в гостиной поднялись из кресел, и поспешно прокралась на кухню, чтобы взять поднос. Вытирая глаза платком и пощипывая себя за щеки, она вышла с чайным подносом в коридор, чуть не столкнувшись с Томом.
– Я подумал, что тебе, возможно, потребуется помощь, – сказал он.
– Все хорошо. Спасибо, – сказала она и улыбнулась. – Ну, можешь взять это. Я забыла молоко.
Она сунула поднос ему в руки и почувствовала, как его пальцы коснулись ее собственных, когда он его брал. Разумеется, он сделал это нарочно. Иди казалось, что если она посмотрит сейчас на свои руки, то увидит подпалины там, где кончики пальцев Тома ласково прикоснулись к ним. Она сглотнула и вытерла руки о фартук, когда он направился туда, где ждал отец. Том выглядел неожиданно внушительно в полумраке. Отец явно не хотел оставлять их наедине, вероятно, опасаясь, что она может поддаться очарованию Тома. Но – слишком поздно… Она уже готова сдаться ему.
Она вернулась в гостиную.
– Тебе тепло, папа?
Он молча кивнул, принимая чашку кофе, которую она ему подала. Иди чувствовала, что то, о чем до этого разговаривали мужчины, все еще висит в воздухе. Она сделала вид, что и понятия не имеет, что они обсуждали.
– Ну что, решили, что делать с тканями?
– Нет, – признался Эйб. – Том собирался рассказать мне свой план.
Том сокрушенно пожал плечами.
– У меня нет плана, просто идея, как превратить эти ткани в деньги.
– Ты предлагаешь поехать на Севил-роу с тележкой и стучаться во все двери? – спросил Эйб.
– Нет. Я предлагаю сделать набор образцов, своего рода каталог, и показать ткани покупателям. Сколько там ателье?
Эйб вздохнул.
– Они расширяются. Сейчас где-то шесть, но я знаю, что в ближайшее время могут открыться еще