мая, когда англичане, прижатые к Дюнкерку, уже готовы были бросаться в волны Ла-Манша, последовал «стоп-приказ» фюрера: панцер-дивизиям Гота и Рейхенау – ни с места.
Медленно остывали перетруженные танковые моторы.
Дюнкерк пылал, и от самых окраин города до черты прилива бушевало море огня, из разбитых нефтехранилищ вытекала вязкая нефть, охваченная пламенем, горело даже море. Видеть, как англичане спешат на посадку по своим кораблям и баржам, было для Рейхенау невыносимо.
– Черт его побери! – бушевал он. – Фюрер и в самом деле тупой ефрейтор. Что нам стоит спихнуть Черчилля в море?
Никто (и даже Паулюс) не понимал тогда странного распоряжения Гитлера, позволившего англичанам грузиться на корабли и уплывать в объятия своих нежных мисс и миссис. На самом же деле все было просто: Гитлер, задержав свои «панцеры» на полном форсаже моторов, как бы великодушно приглашал британский кабинет к мирному танцу, чтобы потом… о, потом!
Гитлер сам прибыл на побережье, чтобы насладиться редкостным зрелищем удирающего врага. Он с удовольствием обозревал груды брошенной на берегу техники, завалы оружия, массу офицерских чемоданов, уже раскрытых, из которых высыпались чьи-то женские и детские фотографии, носки, бритвы, туалетное мыло, колоды карт, бутылки и пачки презервативов.
– Прекрасно! – сказал Гитлер, насладившись лицезрением этого позора англичан. – Разбитая армия иногда нуждается в том, чтобы противник устроил ей «золотой мост», как во времена Валленштейна или Евгения Савойского… Пусть они вернутся в Англию, чтобы все англичане видели, как они разгромлены!
Англия спасалась. Франция капитулировала. Германия торжествовала, колокола звонили, а сто фанфаристов, собранных Геббельсом в единую команду, возвещали победу по радио…
28 июня 1940 года Гитлер заявил Кейтелю:
– Война против России – после победы над Францией – будет для нашего вермахта вроде детской игры в куличики…
Победители, войдя в Париж, спешили в Дом Инвалидов, чтобы запечатлеть себя на фоне гробницы Наполеона, а сам Гитлер позировал перед Эйфелевой башней, сказав фотографу:
– Валяйте, Гофман! Вот в такой позе… Скоро вам придется снимать меня на фоне Бекингемского дворца, затем в Московском Кремле и, наконец, на зеленой лужайке возле Белого дома… На всякий случай приготовьте светофильтры для съемок на скале Гибралтара и возле пирамид египетских фараонов.
В эти дни он получил сердечное поздравление от бывшего германского императора Вильгельма II, поджигателя Первой мировой войны. Проживая в Голландии, уже оккупированной войсками вермахта, экс-кайзер сразу учуял в Гитлере продолжателя своего дела, он снова грезил о разгроме России, заранее благословив своих внуков на служение в войсках СС…
Паулюс привез из Парижа дорогие духи от фирмы Коти.
– Очень тонкий аромат, – одобрила Коко его выбор. – У тебя, милый Фриди, всегда был хороший вкус.
Паулюс склонил голову, целуя