нечего делать зашел, – в Якутске и в Ленске он всё получал «до востребования».
Предъявляя паспорт смазливой, раскрашенной девице, деловито сообщил:
– Здесь должен быть перевод. Из заграницы.
– Никаких переводов, – покопавших в бумажках, строго ответила девушка. – Только письмо.
– Да? – Пташка удивился. – Тоже неплохо.
Письмо пришло от Мальвы – почерк хорошо знаком. «Чего это она? – мелькнуло в голове. – На неё не похоже!»
За углом главпочтамта он остановился, ногтями нетерпеливо расколупал конверт и развернул ослепительно-белый листок, озаренный солнцем. Стал читать – и всё померкло перед глазами.
«Что за фигня? – Он свирепо скомкал письмо. – Совсем сдурела, что ли?! Как это так может быть?..» Сердце больно бухало под рёбрами. Он пошёл, куда глаза глядели. Остановил прохожего. – Закурить не найдётся?
Низкорослый якут покачал смолистой головой.
– Бырастыы, – извинился и добавил с акцентом: – Не курю.
– И я не курю, и тебе не советую, – отрешённо ответил Птаха. Потом он спохватился, быстро вынул из кармана помятое письмо и запальчиво заговорил: – Слушай, земляк! Я чего-то не понял! Ну, как это так может быть?.. Вот, послушай…
Якут, плохо понимающий по-русски, настороженными глазами-щёлочками посмотрел на бумажный скомканный снежок, затем на Скрипалёва кинул взгляд и, ничего не говоря, дальше потопал своей косолапой, проворной походкой.
Битый час, который показался вечностью, Скрипалёв искал собеседника. Людей было много вокруг да около, но все они спешили по своим делам, а те, кто задерживался на минуту-другую, глядели на Птаху, как смотрят на больного или пьяного.
И вдруг повстречался Филипп Тиксимович.
– Ты чего такой смурной? – весело спросил он, обдавая винными парами. – Обидел кто? Скажи.
– Да у меня-то всё нормально, – слукавил Пташка. – А вот у брата моего дела хреновые. Письмецо от него получил. – Парень пригладил соломенный чубчик, взъерошенный ветром. – Скажи, Тиксимович, может быть такое или нет… – Он замолчал, смущённо покашливая. – Какое «такое»? – не понял Каторжавин.
– Ну, чтоб родного сына чужой какой-то дядька усыновил. Мрачнея, богатырь пожевал мясистыми губами. Поцарапал на щеке щетину.
– Всё может быть. Но это – с согласия отца. Пташка лицом посветлел.
– А по-другому как-то может быть?
– Не знаю. – Каторжавин посмотрел на свою «чурку», пошевелил непомерно большими пальцами. – А где твой брательник живёт? Далеко от жены?
– Далеко! – ответил Пташка, растягивая слово. – Очень далеко.
– Ну, тогда через суд. – Каторжавин поцарапал свою «чурку» с тёмными сучковатыми козонками. – Там такое дело получается: запрос через суд высылают по месту жительства. Отца находят, спрашивают. Канитель, короче.
Скрипалёв чуть не обнял его на радостях.
– Ну, спасибо, Тиксимович! Выручил! А то я не знал…Кхакха…