спустя внимательный осмотр ноги Мориса удовлетворил всех. Хотя лодыжка была сильно растянута и даже порвана мышца, перелома все-таки не было. И потому, проведя последнюю ночь с возлюбленным, Энн с сыном собрались возвращаться в Дублин.
– Я приеду в Дублин через три недели, – наедине с Энн пообещал ей Бриан.
– Не знаю, как проживу без тебя так долго, – ответила она.
И всю дорогу с высот Уиклоу к долине Дублина Энн благодарила судьбу за то, что нашла О’Бирна и что ее муж ничего не знает.
В жаркий июльский день лета 1638 года Уолтер Смит совершил некое открытие.
Возвращаясь с почты на Касл-стрит, где отправлял письмо одному купцу в Лондон, он встретил Орландо. Почта была одной из тех новинок, которые Уэнтуорт ввел в Дублине во время своего жесткого правления. Другими новинками стали фонари, освещавшие теперь темные улицы старого Дублина по ночам, а недавно появился и театр. Однако грубые манеры лорда-наместника успели к этому времени оскорбить почти всех, а его попытки наложить лапу на огромные земли в Ленстере и Голуэе почти не оставили ему друзей среди старых англичан-католиков, так что Уолтер Смит был немало удивлен, когда его родственник, зашагав рядом с ним, бодро заметил, что политическая ситуация улучшается.
– Как это? – поинтересовался Уолтер.
– Я думаю о Шотландии, – произнес Орландо, как будто это было совершенно очевидно.
Вот только Уолтер так не считал.
Для большинства англичан последний год работы королевского правительства стал настоящим бедствием.
Для короля Карла было вполне характерно то, что он не понимал даже ту страну, из которой вышла его семья. Шотландцы вполне ясно дали понять его бабушке, королеве Марии Шотландской, что желают иметь Пресвитерианскую церковь. И потому истинным безрассудством было воображать, будто они примут теперь те англиканские службы, которые насаждались в Англии и Ирландии. А король Карл именно это и пытался сделать. Если доктор Пинчер был ошеломлен папистскими службами в соборе Христа, то шотландцы пришли в ярость, когда король приказал проводить такие же службы и в их стране. В соборе в Эдинбурге произошел бунт, и вся Шотландия сопротивлялась. Но Карл был глух к этим искренним протестам. Ведь он король, а значит, прав во всем. К весне 1638 года в Шотландии возникло мощное движение протеста, в котором участвовали все жители, от богатейших аристократов до самых скромных рабочих. В итоге были созданы Торжественная лига и Ковенант, религиозно-политическое объединение, – и Шотландия окончательно вышла из-под контроля. Теперь король Карл пытался собрать армию, чтобы отправиться походом на север, против сторонников Ковенанта.
– Ты разве не видишь, что это может оказаться для нас хорошей новостью? – сказал Орландо. Прежде всего, объяснил он, это может вынудить английское правительство отвернуться от пуритан, а сюда входит и пресвитерианство, и таких шотландцев немало в Ульстере. – Король может пожалеть, что он вообще создал в Ирландии протестантские колонии.
Кроме