Тайна Анри Пика. Давид Фонкинос

всегда так или иначе узнают себя в любой книге. Чтение – это возбуждающий и чисто эгоистический процесс: мы бессознательно ищем то, что близко нашей душе. Авторы могут сочинять самые причудливые, самые фантастические истории, – все равно найдутся читатели, которые скажут: «Просто невероятно, вы же описали мою жизнь!»

      Что касается Мадлен, это чувство было вполне объяснимо. Кто знает, а вдруг этот роман действительно написан ее мужем? И она жадно, как никто, вчитывалась в текст, ища в нем отзвуки их жизни. Правда, ее несколько удивила манера описания Бретани, явно поверхностная для такого стопроцентного бретонца, как он. Наверно, этим он хотел подчеркнуть, что антураж не имеет большого значения, что главное – передать сокровенность чувств, точность эмоций. А эмоций там было хоть отбавляй. Ее поразили чувственные, чтобы не сказать эротические, пассажи романа. Мадлен всегда считала Анри внимательным, но, в общем-то, приземленным человеком, добродушным, но отнюдь не романтичным. А в романе героев связывали тонкие, изысканные чувства. И все было так грустно! Вот они пылко обнимаются перед тем, как расстаться навсегда. Вот касаются друг друга в безнадежном томлении. А вот автор, говоря о последних часах любви, прибегает к красивой метафоре: медленно догорающая свеча, агония пламени, которое отчаянно сопротивляется гибели; оно уже как будто совсем угасло, но нет, вспыхивает снова и снова, продолжая дарить надежду.

      Как же это ее муж мог скрывать в себе такие бурные чувства?! По правде говоря, чтение романа вернуло Мадлен к началу их собственной любовной истории. Теперь она ясно вспоминала ее. Вспоминала, как в то лето, когда ей исполнилось семнадцать, родители на целых два месяца увезли ее на север Франции, в гости к родственникам. А они с Анри уже были влюблены друг в друга, и разлука казалась им страшным горем. И они весь день не размыкали объятий, чтобы крепче запомнить свою любовь, и клялись постоянно думать о ней. С годами тот день напрочь стерся в памяти Мадлен. А ведь он оказался самым важным, – долгая разлука лишь укрепила их чувства. И, встретившись вновь, уже в сентябре, они пообещали друг другу никогда больше не расставаться.